Турист - Антон Витальевич Демченко

Швырко же, не обратив никакого внимания на поскрипывание крутящейся сидушки под своей задницей, словно заворожённый, пялился на экран, где отчётливо было видно, как задержанные по его приказу дети боярские весело о чём-то переговариваются, иногда демонстрируя друг другу невидимые постороннему экраны своих коммуникаторов.

— Стоп! — околоточный надзиратель ткнул толстым, похожим на сардельку пальцем в изображение. — А это ещё что такое⁈ Я же приказывал изъять у них коммуникаторы! Валеев!

— Приказ был выполнен в точности, — вытянулся во фрунт урядник и уже чуть тише договорил: — Вспомните, Гавриил Ефимович, вы же сами их в своём сейфе заперли.

— Тем не менее, устройства при них, — сощурившись, Швырко смерил подчинённого подозрительным взглядом. — А ну-ка, идём в мой кабинет. Проверим кое-что…

— Так точно, — урядник перевёл контроль околотка с дежурного инфора на свой браслет и двинулся следом за выскочившим за дверь и уже покатившимся в сторону лестницы надзирателем. В отличие от взбудораженного происходящим начальства, Игнат уже успел смириться с творящейся в околотке чертовщиной и теперь терпеливо ждал, когда его зарвавшийся шеф, нечувствительно проскочивший стадию отрицания, минует наконец стадию гнева, поторгуется и смирится, как сам Валеев, после чего можно будет попробовать договориться с задержанными, что называется, по-хорошему. В депрессию у начальства урядник не верил, а потому и не учитывал её в подсчётах стадий принятия неизбежного.

Но стоило им оказаться в кабинете надзирателя, как все надежды урядника на скорое окончание творящейся в околотке чертовщины пошли прахом. Швырко открыл сейф и… очередной звуковой удар накрыл Игната. Неудивительно, вообще-то. Железный ящик, защищённый от несанкционированного проникновения тяжёлым рунным комплексом, запитанным от графенового источника, запрятанного внутри, оказался девственно пуст! Ни коммуникаторов, ни документов… ни личной печати надзирателя.

— Твою ж дивизию, — ярость и гнев как-то неожиданно покинули Гавриила Ефимовича и тот грузно осел в своё кресло. Побледневший надзиратель уставился пустым ничего не выражающим взглядом на зияющие первозданной чистотой полки сейфа. — Всё! Печать, деньги, документы… Заявки! Даже заявки украли!

— Гавриил Ефимович… — урядник попытался обратить внимание шефа на себя, но не преуспел. — Господин надзиратель!

— Всё, абсолютно всё… — удручённо качая головой, проговорил Швырко, шлёпая губами. — Планы, разработки… Отчёты!

На последнем услышанном от начальства слове урядник побледнел. Отчёты по всякому поводу и без были священной коровой околоточного надзирателя припортового района Усть-Бельска. Он их писал сам и заставлял составлять подчинённых. По всякому, даже самому ничтожному поводу, на каждый чих и пук. Валеев вообще считал, что большая часть той писанины, что требовал от них Швырко, не уходила дальше этого сейфа и составляла самую натуральную коллекцию околоточного надзирателя. Ну а что? Кто-то собирает марки, кто-то гоняется за редкими жучками-бабочками, а вот Гавриил Ефимович коллекционирует отчёты-доносы-анонимки. Бывают завихрения и похуже, верно? Хотя, если обратить внимание на нынешнее состояние шефа, тараканы у него те ещё… затейники.

Пока урядник размышлял о степени нормальности своего начальства, сам Гавриил Ефимович вдруг словно очнулся. Обвёл взглядом кабинет, скрипнул зубами, глянув на гостеприимно распахнутую дверцу опустевшего сейфа и, неожиданно резво вскочив с кресла, устремился на выход из кабинета. С самым деловитым видом промчавшись по лестнице, точнее, скатившись с неё бодрым колобком, надзиратель рванул ко входу в блок камер предварительного заключения. Шаг, другой… в глазах у наблюдающего за ним урядника уже привычно помутнело и слегка закружилась голова. Игнат моргнул и обнаружил начальника стоящим в шаге от дверного проёма, ведущего к камерам. Что и требовалось доказать!

Если урядник считал, что его начальник успокоится, подтвердив его слова на собственном опыте и убедившись в невозможности пройти через установленный «постояльцами» барьер, то он ошибся. Упрямства и злости Швырко было не занимать, так что за первой попыткой тут же последовала вторая, а за ней третья и четвёртая… На восьмой итерации и без того багровый от гнева околоточный надзиратель зарычал, а на десятой стал сыпать отборным матом, умудряясь при этом ни разу не повторяться в оборотах речи.

— И незачем так кричать, я и с первого раза прекрасно вас услышал, — раздавшийся из глубины коридора голос задержанного был спокоен и негромок, тем не менее звучал он чуть ли не отчётливее голоса беснующегося околоточного надзирателя.

— Обухов! — тяжело прохрипел выдохшийся к этому моменту Швырко. — Сволочь! Я ж тебя закрою ко всем чертям и дьяволам! Ты понимаешь, что сотворил, молокосос⁈ Препятствия работе полицейского департамента, сопротивление властям, взлом сейфа государственного чиновника, кража секретной документации… По этапу пойдёшь, мерзавец! На десятку ты уже себе заработал.

— О, тёпленькая пошла, — непонятно отозвался молодой человек, кажется, ничуть не смущённый угрозами плюющегося от бессилия начальника околотка. — А вы, господин хороший, не пугайте. Пуганные мы. Незаконное задержание, лишение права на свободу общения путём отъёма личных документов и коммуникаторов, использование служебного положения в личных целях… Сколько там за такие финты полагается? Уж не четвертачок ли, а? Да с конфискацией, а? Конфетка же.

— Ты… — Швырко вдруг замер и, резко развернувшись на месте, окинул взглядом изображающего каменную статую урядника. — Валеев… твоё дежурство окончено. Докладную положишь на стол. Отчёт туда же. Свободен… а, нет! Сначала вызови сюда Самойлова и Зарипова. Вот теперь можешь идти.

— Так они же в завтрашнюю смену, — заикнулся было Игнат, но поймав испепеляющий взгляд начальника, тут же понятливо кивнул. — Понял. Будет исполнено.

О чём там дальше ругался с задержанными надзиратель, урядник не слышал, да и неинтересно ему это было. Куда больше его в тот момент занимал отчёт и докладная, затребованные начальством. Зато закончив эту канитель, Игнат имел возможность полюбоваться на работу столь внезапно вызванных в присутствие коллег. Они сами тормознули уходящего домой урядника на пороге околотка.

— Игнат, приветствую! — Зарипов выскочил из-за угла, как чёртик из табакерки. — Слышал, ты знаешь, где находится машина, которую нам нужно перегнать в отстойник?

— Какая машина? — не понял тот.

— Рыжая, большая, если верить Швырко, — пожал плечами Рашид.

— А… — протянул урядник. — Эта машина… Ну да, знаю. Вы её прямо сейчас забрать попытаетесь?

— Нет, вечером, — саркастично усмехнулся подтянувшийся следом напарник Зарипова, Илья Самойлов. — Конечно сейчас. Иначе боров нас с потрохами сожрёт. Кто-то его выбесил сверх меры. Не знаешь, кто бы это мог быть, а?

— Постояльцы наши, с вечера в камере отдыхают, с утра Швырко нервы мотают. Умело так, надо заметить, — ухмыльнулся