Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

— Не случилось бы чего?.. — пробурчал Бочук, поглаживая поседевшую бороду. — А то Инквизиция в последнее время бурлит… Эх, все ж зря, Едигей забрал их Магистра. С ней они были куда спокойней.

Вдруг послышался шум мотора, перрон затопил свет фар. Увидев знакомый автомобиль, Бочук выдохнул и, улыбаясь, вышел навстречу.

— Вот и вы! Легки на помине!

Захлопали двери, и люди в черном, щеголяющие золотыми украшениями, направились прямо к послу. В руках у них были тяжелые ящики. Звон изнутри успокоил сердце Бочука. Впереди шагал Тимур — он, как и все Безликие, еще был в маске, но его золотые мечи можно было узнать за милю.

С радостным смехом они заключили друг друга в объятия.

— Брат! Отчего так опаздывать⁈ Совсем смерти моей хочешь!

Остальные четырнадцать человек быстро прошли мимо и скрылись в вагоне. Тимур же с Бочуком последовали за ними. Холод вокзала остался за спиной, они окунулись в теплую обстановку вагона-ресторана, где все буквально сверкало от золота, бархата и резного дерева. Фрукты и вино на столах ждали гостей.

Улыбаясь, Бочук устроил свои телеса в кресле. Их окружили слуги и принялись снимать с Безликих верхнюю одежду. Вскоре из других вагонов пожаловали приближенные Бочука. С ними и был его сын Менгу.

Поезд тронулся, мимо окун поплыл перрон. Через несколько минут они уже мчались на всех парах.

— Прошу, братья! Отдыхайте! Пейте, ешьте, все свежее! Вы это заслужили! Да снимите вы уже этим маски, чего как не родные⁈

— Снимем, — сказал Тимур глухим голосом, когда все как один Безликие расселись в кресла. Улыбающийся Менгу со своими людьми уже наливал себе вина. — Но только перед очами Великого Хана. Как и было условлено.

— Никто не должен видеть лиц Безликих в стране неверных Его воле, — сказал его товарищ. — Или забыл волю Великого Хана? Только те неверные, кого мы собираемся убить, увидят наши лица!

Остальные молча покивали. Менгу фыркнул. Бочук же махнул рукой, открыл бутылку вина и наполнил кубок до краев.

— На все воля Великого Хана, — сказал он, приподняв кубок, и сделал большой глоток, — но здесь неверных нет, уверяю вас, братья. Только свои… Ах! Совсем забыл! Дурная моя голова!

С улыбкой он щелкнул пальцами. Двери вагона открылись и под звон чего-то металлического их окружили фигурки в длинных балахонах с закрытыми лицами. Вскоре они заполнили весь вагон — их было не меньше полусотни.

— Вот! — и Бочук обвел рукой появившийся строй. — Все эти дочери неверных — дары Великому Хану! Неофициальные, конечно же, а лишь те, кого мы смогли забрать, чтобы Он испробовал то, что вскоре станет подвластно его воле. А ну!

И по его жесту они сбросили балахоны. Менгу довольно приподнялся. Его глаза плотоядно заблестели.

— Выбирайте любую, — улыбнулся Бочук, рассматривая строй полуобнаженных прелестниц, скованных золотыми цепями по рукам и ногам. — Сделают все, что пожелаете. Если жизнь дорога…

Расхохотавшись, Менгу схватил первую девушку за цепь на шее. Она повалилась к его ногам. Бончук тоже потащил к себе одну из прекрасных дам — рыжую, он любил рыжих.

— Как тебя зовут, красавица? — спросил посол, погладив ее по голове. Остальные окружили Безликих и расселись у них на коленях. Менгу уже принялся поить вином свою «ненаглядную», елозя рукой у нее под юбкой. Вечно этот щенок спешит…

— Не бойся, — ласково проговорил Бочук своей рыжей, — просто соблюдай волю Великого Хана, и никто тебя не обидит. Так как?..

— Света… — и она заморгала. На ресницах заблестели слезы.

— Светочка, не бойся. В Орде тебе дадут другое имя, и найдут хорошего мужа. Возможно, даже одного из этих смелых людей, которые отказались даже от своих лиц, дабы служить Ему.

Улыбаясь, он отщипнул ей винограда, а затем дал глоток вина. Пока она пила, по ее лебединой шее катились розовые капли и упали в ложбинку между тяжелых грудей. Бочука аж бросило в жар.

Отчего бы и не жениться на такой как она? Будет его десятой женой. В самом деле, а для чего еще уходить на пенсию, как не для любви?

Хохотнув, он откинулся на спинку. Поездка обещалась долгой. Их не посмеют ни остановить, ни задержать — все семафоры и рельсы сейчас благоволят воле Великого Хана. Дипломатический состав не имеют права задерживать даже Инквизиторы.

Вскоре, в вагоне послышался звон бокалов, смех и разговоры. Зазвучала музыка, и несколько самых гибких девиц принялась танцевать. На пол полетели последние тряпки. Хохочущий Менгу заплясал вместе с девушками.

Возбудившийся, Бочук хотел приказать Свете перестать плакать и заняться уже, наконец, делом, как в кармане зазвонил телефон.

— Приветствую, Едигей, — сказал посол, скосив глаза в окно. Вокруг мелькали деревья. — Да продлятся твои года стократно.

— И тебе привет, о смелый Бочук, — сказали на том конце «провода». — На все воля Великого Хана. Выехали? Надеюсь, проблем не было?

— Нет, все прошло как по маслу. Безликие забрали товар. Свидетелей нет, как и желал Великий Хан.

— Славно… Женщин тоже забрали?

— Обижаешь, Едигей, — ухмыльнулся Бочук, поймав на щеке Светы очередную слезинку. — Все кровь с молоком, русые да рыжие, как и заказывали. Отличные матери будут для новых воинов Великого Хана.

— Славно… Но нет, Бочук. Не повезло им. Павел Гедиминович намедни прислал нам еще женщин в дар. Пять сотен отборных красавиц из Царства. Так что…

Услышав это «так что» Бочук покрылся испариной.

— … С этими можешь не спешить. Оставляю их вам. Главное, проследи, чтобы золото покинуло пределы Королевства. Все до последней монеты. Оно пригодится Великому Хану. А женщины… Они не так ценны. Дарю их тебе, Бочук. Подарок на пенсию. Ты славно послужил Орде.

— Слушаюсь, Едигей! Да здравствует Великий Хан!

Попрощавшись, темник отключился. Бочук какое-то время смотрел на трубку, не веря, что Едигей ТАК расщедрился. Пятьдесят женщин? И все его⁈

С улыбкой он повернулся к Свете. Снова погладил ее по щеке, а затем провел пальцем на плетке-семихвостке на бедре.

— Ну-ну, дитя, — надул губы посол. — Не плачь. До Орды еще долгий путь, успеем еще как следует познакомиться. Ты же не боишься старого Бочука?

— Нет…

— А отчего плачешь? Скучаешь, поди, по дому, по матери и отцу?

Она закивала.

— Ах, милая, — покачал головой Бочук и снова схватил Светлану за цепь на шее. — Но не горюй, ибо вскоре мы благополучно доберемся до Орды, а там нет такого слова как «грусть», «слезы» и «тоска». Только радость, воодушевление и счастье. А как иначе? Иначе