Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

— Хочу! — завизжал его коллега. — Прости меня, Лавруша!..

Инквизитор не унимался. Грохот поднялся такой, что на полках зазвенели склянки. Григорий пытался отбиваться, однако настолько нелепо, будто последние несколько лет прослужил не в Инквизиции, а протирал штаны в какой-нибудь канцелярской конторе.

И это было странным… Очень странным. Ибо бойцом он был таким же первоклассным, как и само начальство, которое зверело все сильнее.

Отпив вина, я посмотрел на шмеля. Затем на Григория, а тот взвыл в голос:

— Лавруша! Роденький! Иван! — и он потянулся ко мне. — Спаси-и-и-и!

Ему опять прилетело, а я снова посмотрел на шмеля. Потом на Книгу Душ. Григорий же расплакался как девчонка.

Тут мне пришлось плеснуть себе целый стакан. Кажется, минувшая ночь прошла веселее, чем казалось.

— В такой момент! — рычал Лаврентий и, схватив избитого Григория за шкирку, впечатал его в стену. — Когда умерла Королева! Ты просишь…

Очередной удар, и Григорий съехал по стене. Лаврентий же хотел ударить еще раз, но только плюнул в него. Тяжело дыша, обернулся.

Мы смотрели на него, не мигая. На секунду мне показалось, что мне что-то попало в ухо.

— Королева? Умерла?..

Отдышавшись, Лаврентий бросил Григорию:

— Поднимись, Инквизитор. Имей хоть каплю достоинства.

Затем сам упал в кресло и потянулся к бутылке.

Пил он долго — из горла. За окном, тем временем, рассветало. В опустившейся тишине до нас доносился отдаленный звон колоколов. И вновь зарядил дождь.

* * *

Во дворце.

Весь этот день было тихо, ветрено и дождливо. Все мероприятия отменили, кроме одного, и оно обещалось завтра. Во всех городских церквях долбили в колокола, да так громко и самозабвенно, Марьяне пришлось приказать закрыть все окна. От звона голова просто раскалывалась.

Закрыв форточку в спальне королевы, она присела на край ложа. Погладила холодную ладонь той, что лежала подле.

— Как ее звали? — спросила она у оставшихся одиннадцати «королев». Все стояли подле ложа и вытирали слезы платками.

— Маша, — сказала одна из них. — Раньше работала в театре.

— Ей было всего шестьдесят восемь…

— Еще жить и жить…

— Сердце… Она всегда на него жаловалась…

И прямо у всех на глазах, — подумала Марьяна. В тронном зале. Это было совсем нехорошо. Такое не скроешь.

— Следов яда нет?

«Королевы» покачали головами. Стоявший в углу дворецкий тоже дал отрицательный ответ.

— Смерть абсолютно естественная. Оттого и так внезапна.

Еще раз посмотрев на умершую, Марьяна горько улыбнулась. А ведь эта Маша была действительно очень похожа на бабушку — и не только внешне, но и по поведению. Именно она и была той самой «лучшей» Дарьей.

Принцесса поднялась и, закрыв лицо мертвой саваном, обернулась к «королевам».

— Больше нет смысла в этом маскараде. Разоблачайтесь.

Переглянувшись, они безропотно выполнили ее приказ — сняли все, что делало их настолько похожими на бабушку. И тут перед ней появились просто женщины — одиннадцать обычных старушек, каждая из которых в чем-то, но походила на пропавшую Королеву.

Марьяна улыбнулась им.

— Спасибо за службу, всем вам. Вас достойно наградят, — Затем подойдя к каждой, она поцеловала их в щеки. — Но теперь ваша служба окончена. Если хотите, можете остаться во дворце, как горничные, или вернуться к своей обычной жизни.

«Королевы» поклонились. Дворецкий открыл перед ними потайную дверь. Там они и исчезли. Вместо них остались одна куча никому не нужных париков.

— Мы можем сказать, что это был лишь обморок, — заметил дворецкий. — А СМИ…

— Нет, хватит играться, — отозвалась Марьяна. — Раз бабушка оставила нас, то и нам пора… Вернее, мне…

Она тяжело вздохнула. Дворецкий вопросительно посмотрела на нее. Артур, стоявший в углу, тоже.

— … Мне давно пора стать взрослой.

Смахнув пару слезинок, она решительно зашагала вон из спальни. Артур кинулся за ней. У него на лице была написана масса вопросов, но Марьяна была благодарна ему, что он не задал ни одного из них.

Пока оба шли по коридору, им попадались только гвардейцы. Слуги были словно тени. Направлялись они в подвал.

В самом низу им тоже пришлось пересечь коридор. Наконец они остановились перед толстой дверью, где дежурили гвардейцы. Только увидев принцессу, оба поклонились и открыли перед ней двери.

Внутри был полумрак — свет давало только решетчатое окошко под потолком. Кроме кровати, стола и тумбочки тут не было ничего. «Хозяин» кельи, скованный анимагическими кандалами, даже не встал им навстречу.

Поглядев на них исподлобья Гедимин, плеснул себе в кубок вина.

— У вас там, поди, не весело? — буркнул он, сделав глоток. Звон колоколов доносился даже досюда. — Кто-то важный, помер, да? Теперь что, и за мной пришли?

Сказав это, царевич настороженно забегал глазами. Марьяна смотрела на него как на таракана. И молчала.

— Зачем пришла?.. Я хочу позвонить отцу! Пусть знает, что я жив!

— Он узнает, — сказала Марьяна. — Скоро.

— Тогда зачем?..

— Молчи и слушай. Я пришла, чтобы сказать тебе «да», мой будущий супруг.

Рожа Гедимина стала такой удивленной, будто ему предложили положить голову на плаху, а потом шепнули, что это всего лишь розыгрыш. Артур тоже удивленно забегал глазами.

Марьяна же с улыбкой вытащила из кармана золотое кольцо. Гедимин сглотнул.

— Подожди…

Но Марьяна уже надела его себе на палец.

— Но у меня есть условие. Либо так, либо голову с плеч.

* * *

Утро давно наступило, однако в особняке стояла тишина. Даже ученики смирно сидели по своим «норкам», не было слышно ни голосов, ни пения птиц. Только все усиливающийся дождь барабанил по стеклам.

Мы все еще находились в лаборатории.

— … Теперь даже если Королева вернется, ей придется постараться, чтобы объяснить подданным свое воскрешение, — сказал Лаврентий, который после целой бутылки вина ни капли не опьянел. — Очень постараться.

— Если вернется, — хмыкнул Вергилий. — Но, насколько я понимаю, Дарья Алексеевна не сильно торопится вернутся на трон?

— Теперь государством будет править Марьяна, — сказал я. — Хочет она того, или нет.

И это было единственным решением проблемы — принятие принцессы своей судьбы. Как я говорил Марьяне еще при первом нашем посещении дворца: она будет полной дурой, если продолжит бежать от судьбы как испуганная кошка. Рано или поздно, рок все равно возьмет свое — либо в виде трона, либо того, кто займет его вместо нее.

— И это будет либо Василий Олафович, — продолжил я озвучивать свои мысли. — Либо кто-то из Царства. А то и хуже…

— Из Орды, — подтвердил Вергилий. — Судя по тому что я слышал, Удегей тоже зарится на нее руку?

— Подавится, — сказал Лаврентий, наблюдая как «Григорию» пытаются выправить челюсть. Зрелище было не для слабонервных, но