Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов

И привычно скользнула по лестнице вниз. Нахрена так людей будить, скажите? Ирина всегда резка, порой до бессердечности, нарочито деловита, всем своим видом демонстрируя непреклонность и неприступность. Ведь тигрицей смотрела!

А вот ночью-то смотрела иначе — ласковой кошечкой, мечтательно, с тоской неутолённого вожделения… Что там со временем?

Кинул взгляд на гордость личного хозяйства — старинные, но исправно работающие ходики с кукушкой на противоположной стене — восемь тридцать пять на циферблате. Запросто бы ещё пару часиков отхватил, мне же только завтра на смену заступать.

Значит, что-то случилось.

Ирка вернулась через пару минут и тут же принялась безжалостно мазать ушибленное колено йодом и каким-то вонючей снадобьем из пухлого тюбика без этикетки. Такую мазюку, поди, ещё отец Д’Артаньян своему сынишке Д’Артаньяну вручал перед походом на Париж.

Я с удовольствием терпел манипуляции, уж больно кайфово было посидеть вот так, рядом с аппетитно-мягким женским. Особенно, если стоит с утра, как у молодого. Задница, скажу я вам, у моей Иришки… Слов нет для описания какая у неё задница, ага. Это ж песня Святого Эроса, музыка, симфония секса, настоящий символ! Жаль, что сегодня эта живая чудо-музыка изуродована пятнами на куртке из камуфляжа ВСР-98 «Флора». Мацануть её, что ли?

О! Сейчас она обзовёт меня неопрятным.

— Что же ты такой неопрятный-то, а? Волосёнки дыбом, одно ухо не мытое… Всё, надевай штаны, боец, не пугай девушку своим огурцом, — пробурчала напарница, резко вставая со скрипнувшей кровати.

Это да, огурец с утра такой, что аж в штанах хрустит.

Всё-таки больно ноге, часа два придётся похромать. Что ж так не заладилось-то с самой зари?

— Как вернёшься, к Магдалине пойдёшь, пусть посмотрит, — безапелляционно распорядилась Кретова.

Что, опять? Не хочу к Магде, залечит. Не отвечая, я лишь покачал головой. Не понял! Что значит, как вернёшься? Откуда? Я тут же поинтересовался:

— Что там опять, родная?

— Зов прерий, коллега! — выдохнула Кретова. — Андрей Зацепин только что вышел на связь с радистом Некрасовым. Прикинь, он человека в саванне нашёл, недалеко от Большой реки, израненного…

— Продолжай, — попросил я, торопливо натягивая штаны.

— Молодой совсем. Похоже, это один из городских потеряшек.

— Медики?

— Собираются, заедешь к ним.

— На глайдере пойдём? Он внизу?

— На хренайдере… Оба гравилёта будут в разгоне. На «уазике» поедешь, один, — сообщила она. — Сейчас Хайдаров подгонит.

— Подожди, а ты? Парни?

— Четыре барреля к нам торопятся, Рудин, это работа для всего личного состава отряда. Попадают в ближний сектор, причём почти рядом, судя по траектории. На северо-западе. Парами идут, голубой да жёлтенький. Купола раскрылись штатно, срыва нет. Вторая группа уже пошла.

Ладно, один так один, на джипе так на джипе. Кое-как присел, шнуранул ботинки.

— Ты осторожней, Денис, береги ногу.

Тут я не выдержал — притянул её голову двумя руками и крепко поцеловал, уж куда смог попасть.

— Сдурел?! Блин, косметика же поплыла! И причёску испортил! — взвилась Ирина. — Совсем чокнулся, что ли? Варвар!

— Я же с душой…

Она фыркнула.

— Сам спустишься по лестнице?

— А на ручки?

— Облезешь.

— Огорчила. Тогда я из окна выпрыгну, так быстрей.

— Дурака кусок.

Вот и поговорили.

На столь необычайный вызов со мной отправилась белокурая Коломбина, фельдшер медсанчасти. Вообще-то это фамилия, с ударением на последнем слоге. Очевидно, что родители Екатерины хорошо представляли, какое у дочки будет прозвище, но менять ничего не стали — прикольно ведь! Так и вышло, все зовут её так же, как традиционного персонажа итальянской народной комедии масок «день арте», где деревенская дивчина Коломбина, жена Полишинеля, любовница Арлекино и служанка при старике Панталоне, активно участвует в развитии очередной интриги. Девушка-дзанни, и это ещё одно прозвище.

Внешность? Про некоторых говорят так: «У неё такая внешность, что на мозги божьей благодати уже не хватило». Но здесь не тот случай. Как-то раз я опрометчиво попытался поострить с ней на тему театральных масок, но был тут же вбит в землю торчком, потому что по тематике комедии «дель арте» наша Колобина знает чуть более чем всё. Диссертацию может написать.

Собралась она опытно: огромный саквояж неотложной помощи, фляга с водой и носилки, которые Спика прикрутил к запасному колесу. Сама на время поездки в обычной «горке».

— А это что такое на поясе? Катя у тебя, в кобуре реально ствол, а не шприцы? — спросил я.

— Наган там, Магдалина Оттовна вручила, — важно ответила дзанни.

— Господи, зачем?

— Сказала, что там может быть опасно.

— Со мной?! — мне пришлось искренне возмутиться. — Ну-ну… Стрелять-то хоть умеешь, или один из семи?

— Примерно так, — не смущаясь, подтвердила Коломбина, — четыре из семи. А ты-то к делу готов? Хорошо помнишь последовательность мероприятий сердечно-лёгочной реанимации?

— Ну… — несколько смутился я. — Практика есть, конечно, но… Зато знаю важный кусок инструкции наизусть!

— Ну-ка, ну-ка?

Да запросто! Выдохнул и отбарабанил:

— Реанимационные мероприятия могут не осуществляться в отношении пострадавших с явными признаками нежизнеспособности: разложении или травме, несовместимой с жизнью, либо в случаях, когда отсутствие признаков жизни вызвано исходом длительно существующего неизлечимого заболевания, например, онкологического!

— Да уж. — усмехнулась она. — Отмазы, вижу, ты выучил. Ладно, надеюсь, справимся.

— Тогда поехали, — скомандовал я, запуская двигатель.

Свой АКСУ брать не стал. Нет там ничего опасного. При себе будет уже успевший стать любимым «девятнадцать одиннадцать» и наган «четыре из семи» ему в помощь, если что.

Дорога сложностей не представляла. Погода миллион на миллион, слабый ветерок помогал пережить жару…

— Там далеко до жилья, Рубин? — поинтересовалась Коломбина. — Носилки тащить придётся?

— Не очень. Но есть уклон от магистрали, так что на своей велоколяске Зацепин буксировать раненого к дороге замучается.

— На педалях, серьёзно? Как он вообще его к дому доставил…

— Титанический труд, — подтвердил я. — Если всё норм, то прямо к хате подъедем. А вот если грунтовку там размыло… Рисковать не буду, застревать никак нельзя.

— Тогда потащим, — спокойно сообщила дзанни. — Мало я их натаскалась, что ли?

Дорогу к промысловику не размыло, так что я встал впритирку, носилки не понадобились. Андрей уже встречал на пороге.

— Где?

— В горнице на полу. Без сознания он. Так мне было удобней жгуты накладывать, — сообщил Зацепин, словно в