Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов

— Несите больного сразу в операционный блок! Прямо и налево! — энергично махнула рукой Коломбина вслед носилкам и тут же ухватила меня под локоть. — Ты чего это на ровном месте падаешь, спасатель?

— Брутальный мужчина не падает, он атакует пол! — с шипением, но гордо процедил я сквозь зубы, тяжело поднимаясь на ноги. — Просто с утра пораньше колено рассадил.

— Ух, молодец какой! Тогда пройдёмте, уважаемый брутал, что в переводе с французского значит «грубый неотёсанный дикарь», в мою уютную процедурную, где так много оздоровляющих ароматов и всяких блестящих штучек. Мне придётся вас осмотреть.

— С болючими уколами? Голого? — насторожился я.

— А как же! И с ковырянием колоном в заднице, — охотно подтвердила белокурая бестия-фельдшерица. — Да ты не бойся и не надейся, Рубин, не изнасилую. У тебя для этого Кретова есть.

— Чё сразу Кретова-то? — заворчал я.

— Пошли-пошли!

Ну, я и пошёл-пошёл. Второй день кручусь вокруг чёртовой медсанчасти. Это добром не кончится.

— Только побыстрей, пожалуйста, Катенька, скоро у меня важный сеанс связи…

Глава 16 Определяющая информация

Вот и всё, указания получены.

Я вывернул ручку громкости рации против часовой до щелчка и выжидающе посмотрел на Кретову. Хайдаров с Пикачёвым тоже. Она группер, ей первое слово. Но Ирина решила иначе:

— Давайте работать по известному военно-морскому принципу: первым на совещании у капитана корабля высказывается самый младший офицер. Пикачёв, тебе начинать.

— Почему это мне? — сразу зароптал Спика. — Я что, самый задрот, что ли?

— Ой, всё! Началось! — недовольно скривился Хайдаров. — Давайте я свои мысли изложу?

Но Кретова успокоила его мягким жестом и терпеливо пояснила:

— Семён, просто ты самый молодой среди нас, и это единственный критерий. Мы сейчас погонами не меряемся. Понял?

— Понял… Ну, что тут сказать, камрады? Шеф приказал ехать в деревню сталкеров к Бизону, потому что они там могут что-то знать о Мёртвом городе и о дороге туда. А мы ни хрена не знаем! Нормально, да? Промысловые группы работают между Пятисоткой и Большой рекой, где у них самые угодья. На севере нашим делать нечего, сектор мимо кассы. А спасатели чистой разведкой местности почти не занимаются, им, видите ли, некогда.

— Согласен! — подхватил Мустафа. — Сталкерята народ беспокойный, непоседливый. Наверняка ходили в ту сторону. Точно знают что-то.

— Да… А вот мне кажется, что и сам Владимир Викторович что-то знает, — предположил я.

— Он всегда что-то знает. И не поймешь, кто ему докладывает, — усмехнулась Кретова.

— Если он знает, то в нужное время расскажет, — без тени сомнения вставил Хайдаров.

— Ира, может, Главный таким образом свои данные проверить хочет? — спросил я командиршу.

— Точнее, сверить, — уточнил Спика.

Ответить она не успела — через приоткрытое окно в огромный кабинет залетел какой-то подозрительный стук, что уже стандартно для всех штабных совещаний. И мы приняли стандартные же меры предосторожности — физический контроль. Примечательно, что ни сам Казанников, ни его подчинённые до сих пор не инициируют тему технических мер защиты, всё контролируется исключительно своими ушами и глазами. Словно все сговорились именно так держать друг друга в тонусе.

— Посмотрю! — быстро решил я, вставая из-за стола и расстёгивая кобуру.

Во дворе было тихо.

Ну ладно, поиграем, традиция есть традиция.

Никого у дверей, всё спокойно.

Заглянул за гаражик зелёно-ржавой окраски — всё нормально, одна крапива в рост человека. А откуда эта щель? Дёрнул ручку проржавевшей двери — вроде бы заперто…

Посмотрел в сторону низкого деревянного сарая по соседству. Внутри него завхозом накоплен всякий хлам, всё наглухо заколочено досками, но в углу возле стеночки есть насиженная скамеечка — наши немногочисленные бабушки и дедушки греют свои и перемывают чужие кости именно в этом месте. Вот эти от дурного любопытства подслушать вполне могут. Сидят тут, как совы, караулят Казанникова, чтобы вроде бы случайно подвалить к нему с высосанной из пальца просьбой или ценным советом…

Тоже никого.

Сбоку послышался еле слышный треск и какой-то шорох. Проклятье, что ты дёргаешься, это же обычный шорох! Но он отозвался дрожью в спинном мозгу, пробежав вдоль позвоночника холодными иголочками.

Во-он оно что… Какие же вы, заразы, всепроникающие и живучие! В тени между гаражом и зданием штаба по короткой пыльной траве нахально прошествовала жирнющая крыса! Нагло так, зряче и не торопясь. Вот ведь сволочь, а? Надо ж было так напугать!

Я повернулся, чтобы уйти, но тут тревожный шорох повторился. И не снизу.

Так это не крыса? Бля-а-ха… Это что? Кто-то сзади, за спиной? Вылез из гаража?! Щель!

Ёкнув, поджался желудок, сердце замерло, словно собралось остановиться. Послушать через облупившуюся железную дверь, не пытается ли кто-то поскрести её изнутри? А если этот «кто-то» именно в этот момент начнёт с размаху ломиться напролом?

— Рубин, сука, пре-кра-ти, — словно чужие губы выдали мне этот приказ.

Я себя знаю, потому и понятно, что происходит. Так уж у меня работает чуйка в преддверии чего-то особо сложного и очень опасного. Та самая интуиция, как сумма знаний, помноженная на сумму опыта. Глушить столь ценное чувство не надо, это плохая идея. Нужно лишь запомнить момент и до поры поставить чуйку в дальний угол. Она и оттуда поможет, когда настанет трудный час.

Мне отчаянно захотелось курить.

Что-то подсказывает: грядущие времена и предстоящие испытания могут поставить жирный крест на очередной попытке бросить это гнусное дело. Достал из помятой пачки сигарету и несколько раз торопливо затянулся, курить в штабе Кретова не разрешит. Дед ещё может позволить, он и сам изредка балуется…

Вкус табака во рту не понравился. Я набрал слюны и сплюнул горечь на землю.

Вернулся в зал совещаний, а там все какие-то смурные. Я тоже. Устало плюхнулся на стул. М-да, сходил, блин, проверить обстановку. Надо бы прийти в себя и подумать, что к чему. Интересно, почему в голове крутится фраза: «Ну, ты и паникёр!»?

— Что у вас случилось?

— Да вот, я просто высказал мнение, что к сталкерам ехать нужно Ирине, а она… — Мустафа пожал плечами и повёрнутыми вверх ладонями показал на Кретову.

— Ирине будет проще разговорить Руслана Плиева, чем нам, так ведь? — добавил он. — Красивая женщина, авторитетная, умная…

— Опытная, — услужливо подсказал Спика, и мне пришлось экстренно кашлянуть в кулак.