Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов

— Да. Сказал, что лодка утонула. Дословно. Лодка утонула. Это всё, Денис, большего тебе никто не сообщит. Давай, иди отдыхай и дай отдохнуть нам.

Попрощавшись, я поплёлся обратно в штаб, что дома-то делать? Но по дороге вспомнил, что так и не поужинал и изменил маршрут. Хоть булку какую-нибудь возьму. С повидлом. Взял гораздо больше — кроме булок, добрые женщины вручили мне большой кусок варёного мяса на кости и пучок зелени. С этим багажом я уже бодрее пошёл к штабу, говоря себе, что повидло с мясом вполне стыкуется. И только за столом осознал, что наши из поездки к Бизону до сих пор не вернулись.

Поднялся в радиорубку.

— А что, Никитос тебе не сообщил? — удивился радист Некрасов.

Никита это ученик Левши. Хороший пацан, но тот ещё шалопай. Ветер в голове, член поперёк мозгов. Просто нужно пороть периодически… Я вздохнул. Нет, этого огольца в текущем дурном возрасте репрессиями не исправишь, даже если пороть каждый день с утра до вечера.

— О чём? — вообще-то, передачу любой информации от главного радиста задерживать не принято.

— Наши остались в деревне у сталкеров, в ночь не пошли. У них всё нормально, утром прилетят. Шёл бы и ты спать, Денис, на тебе лица нет.

— Да-да…

Закрыв штаб на ключ, я наконец-то отправился домой, но по дороге решил заглянуть к Спике. Голова гудела от сомнений и противоречивых мыслей, хотелось с кем-то поделиться.

— Ты охренел, Рубин? Спит уже твой Пикачёв, ещё и храпит в три дырки! — поведал мне крайне недовольный ночным визитом его сосед по комнате.

Вот так.

Все нормальные люди уже спят, отдыхают перед очередным трудовым днём, один я болтаюсь, как шакал, по притихшему гарнизону. Скоро часовые с вышек начнут останавливать. Ненормальный, наверное.

— Лодка утонула, — вслед за мной повторил Казанников.

— Так точно, только эти слова, если говорить о сказанном в больнице, — подтвердил я. — Это значит, что дело либо в самой реке, либо в том, что находится за ней, на другом берегу.

— А если он вообще не собирался переправляться на левый берег? — предположил Мустафа.

— Ага, он там чисто рыбу ловил, чтобы потом на позвонках тащить весь улов в город, — ехидно хмыкнул Спика. — Кстати, вот и ещё вопросик на тысячу рублей: что это была за лодка? На Клязьме делают тяжёлые таёжные, у нас таких нет. Да и как её можно переправить на Большую? Дураку понятно, что никак, так ведь, Владимир Викторович?

— Пикачёв, ты всё-таки следи за словами, будь добр, — недовольно поморщился Дед.

— Не, это чисто для связи слов…

Я взял из пачки лист писчей бумаги и карандаш.

Так, что мы имеем, какие вопросы? Иосиф Самуилович как-то учил, что не обязательно даже что-то писать, если ещё нет конкретики, можно просто рисовать, обозначая кружочками, квадратиками, линиями и какими-нибудь рисунками всякие проблемы, объекты, связи, события и прочее… Говорил, помогает в анализе.

Начну. Так, что у нас будет назначено главной проблемой? Нарисовал первый прямоугольник и замер, не решив, что написать внутри. Что-то не то, в сериалах и фильмах у героев получалось гораздо лучше, решительней. Ещё и фотографии кнопками пришпиливали.

Почувствовав на себе взгляд, я увидел, как заметивший мои графические упражнения Казанников улыбнулся, но как-то без особого веселья… Дернувшийся уголок рта обнажил старую золотую коронку, отчего улыбка шефа получилась ещё и зловещей.

Молодец Дед, даже после больницы хорошо держится. Гладко выбрит, пахнет хорошим парфюмом, уверен в себе, одет в отличную по здешним меркам летнюю пару.

— Долблёнка! — громко предложил свой вариант Хайдаров.

Я одобрительно показал ему большой палец.

— Дятлы работали, — не выдержал Пикачёв.

— Семён, выгоню, — сухо предупредил его Казанников.

— А если это была небольшая резиновая лодка, ну, в смысле надувная с подвесным мотором? — вставила своё слово Кретова. — Под одними вёслами на «резинке» долго не прошлёпаешь.

— Штучный товар, Ирина, толковые надувные лодки в баррелях крайне редко попадаются, это же не про «Нырок» для самоубийц, — напомнил я, коряво рисуя на бумаге уродливую лодку. — Мы за всё время всего лишь пару таких нашли, и то одну подрали при извлечении. А если покупать с рук… Даже не знаю, сколько такая надувнушка с подвесником может стоить.

— Дикие деньги, простому пацанчику не по карману! — поддакнул Спика. — Да никто и не продаст, такую шнягу Волков бы из рук не выпустил.

— Парус рассматривать будем? — поинтересовался Владимир Викторович.

Все начали переглядываться, отыскивая на лицах товарищей ранее скрытые признаки знакомства с яхтенным делом и парусами вообще.

— Да, уж… — молвил Дед. — У нас явно сухопутный анклав.

— Могли тренироваться. Заранее, — подсказал Пикачёв. — Вот только сколько времени это займёт? На Клязьме сразу бы заметили такую бодягу.

— Для тренировок управления парусами нужна нормальная база на берегу, а это задача не для велосипедистов-потеряшек, — резонно заметила Ирина.

— А вот долблёночку можно настучать без особой базы, хватит и шалаша на берегу! — логично продолжил я её рассуждения.

— Ещё можно берестяную сшить! — выпалил Хайдаров. — За несколько визитов.

Все посмотрели на него, как на опытного индейца-ирокеза с Великих озёр или на писателя-фантаста средней полосы. «Берестяную, говоришь? Сшить? Это ты круто загнул, Мустафа!».

— Есть ещё вариант неожиданной находки, — задумчиво произнёс Дед. — Этот парень… Евгений, да?

Я кивнул.

— Допустим, что этот Женя случайно наткнулся на бесхозную резиновую лодку, причём на нашем берегу, — продолжил он. — И это послужило триггером к началу весьма опасного предприятия. Мы же достоверно не знаем, один он был на борту или нет. В паре не так страшно.

— Точно, с кентами! — выкрикнул Спика. — Они тоже ласты сложили!

Добрый у нас Семён.

— Про напарников он ничего не говорил, — качнув головой, напомнил я.

— Да он почти ничего не говорил, чего уж там! — досадливо махнул рукой Казанников. — Выдал лишь ключевое, то, что крепко засело в голове.

— Тем не менее, вопрос происхождения лодки никуда не делся, — сказала Ирина. — Приплыть она могла только сверху, по течению…

— И кто же тогда её построил? — спросил Хайдаров.

Возникла пауза.

— Хороший вопрос, Мустафа… — наконец промолвил Дед, чуть понизив голос. — Очень хороший.