Без тормозов - Антонио Морале

— Где находится их секта?

— За городом. Бывший отель «Sunset» и кусок прилегающей к нему территории. Выкупили несколько лет назад, я сам делал им документы… Обнесли каменным забором, поставили камеры, охрану — будто боятся, что к ним кто-то вломится. Или… наоборот, что кто-то сбежит. Завели там лошадей, живность… Теперь это называется «Ранчо Детей Бога»…

— Как они набирают новых рекрутов?

— Устраивают каждую субботу собрания в бывшем кинотеатре… Не помню, как называется, — нахмурился Хейворд, — но в том районе он один такой…

— Имена лидеров знаешь?

— Джошуа и Ханна. Они называют себя Отец и Мать. Молодые. Очень… обаятельные. Умеют говорить. Умеют внушать. Особенно подросткам…

Я кивнул, спрятал фото девушки в карман и вздохнул.

— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. Но силой вытаскивать девчонку не буду. Если ей там лучше, чем с тобой, то пусть живёт там.

— Хорошо. Согласен, — поник отец девушки. — Я просто хочу знать, что с ней всё хорошо. Я плохой отец, я знаю это… Но я хочу, чтобы у неё всё было хорошо. И мать волнуется, переживает…

Я встал с кресла. Хейворд встал следом. Мы не пожали друг другу руки. Просто кивнули.

Я вышел из номера, кивнул своим парням, весело спорящим о чём-то с охраной Хейворда, и мы двинулись в сторону лифта.

Да уж… Секта… С сектами я в своей жизни ещё не сталкивался…

Домой я вернулся поздно. Мы ещё немного посидели с парнями в баре, пропустили по бутылочке или по две пива, поболтали немного, я рассказал, зачем мы ездили в отель и чего хотел Хейворд. Услышал от парней подтверждение своих мыслей о том, что Джимми ни за что не будет связываться с сектантами, и поставил мысленную галочку в голове.

Разошлись мы ближе к полуночи. Я пробрался к тихо посапывающей в моей постели Энджи, почувствовал её уткнувшийся в моё плечо носик и тихое ворчание на то, что от меня несёт, как от пивной бочки, и через минуту вырубился, наверняка глупо улыбаясь в темноте тому, что у меня впереди ещё вся жизнь, красивая девушка в моей постели, а на дворе забавный, хоть и не самый простой, 1992-й год…

* * *

Утро началось не с кофе. Наступила пора возвращаться в форму, а то что-то я совсем себя запустил. Так и до доходяги скатиться недолго… Хотя, если честно, до доходяги мне было ещё ой как далеко! Но это вовсе не повод отлынивать и забивать на утренние тренировки…

Получасовая пробежка по пляжу, турники на площадке, кольца, железяки, снова пробежка… Домой я вернулся с приятным тянущим чувством в натруженных мышцах. Быстро принял душ, сварил кофе и разбудил свою личную рыжую радиоведущую. За что бы удостоен утренним поцелуем и… хм… и не только. В общем, мы снова чуть не опоздали…

Подвёз до студии Энджи, почему-то поглядывающую в мою сторону слегка грустным и немного виноватым взглядом, рыкнул двигателем своего верного Харлея, взвизгнул по асфальту шинами, ощутив приятный запах жжёной резины в утреннем воздухе, и помчал в офис, лавируя в потоке машин и слушая доносящиеся мне в спину проклятия водителей…

Мишель уже была на своём рабочем месте… Она вообще спит? И что у неё с личной жизнью? Ладно, не моё это дело…

Я поздоровался со своей начальницей, поставил перед ней на стол большую чашку горячего кофе, уселся на своё место и задумчиво сложил руки на столе, скрестив пальцы.

— Как прошло с Джимми? — сделав глоток кофе, поинтересовалась юристка.

— Да так… Ничего определённого. Говорит, что русские — серьёзные парни, и лучше не связываться с ними лишний раз без особой надобности, — не стал я зря обнадёживать девушку. — Мне кажется, он сам их побаивается…

— Понятно, — вздохнула она. — Джек Дэниэлс, наш глава службы безопасности, вчера вечером встречался с ними…

— С русскими? Серьёзно? — удивился я, откинувшись на спинку стула и закинув руки за голову. — И как все прошло?

— Как ты и говорил, — хмыкнула Мишель. — Русские пришли с маленькой армией — человек двадцать, четыре джипа, гранатомёты, автоматы… А парни Джека с пистолетами… Чёрт! Откуда у русских столько оружия? И как они вообще его достали?

— Как в анекдоте, — усмехнулся я, — пришли на перестрелку с ножами…

— Типа того… — нахмурилась блондинка. — В общем, Джек предлагает больше не играть в эти игры и обратиться к ФБР, ну или дать русским то, что они просят. Дядя склонен согласиться…

— На требования или на участие федералов?

— Ещё не решили, — вздохнула Мишель. — Ладно, давай работать. Хоть как-то отвлечёмся…

Отвлечься не получилось. Мишель постоянно срывалась, рычала, ругалась, придиралась и сама к себе, и ко мне… Потом извинялась и через пять минут снова рычала.

Её можно было понять — все мысли девушки были о кузинах, которые в этот момент уже больше суток находились у русских. Ещё и безопасник вчера подлил масла в огонь, сказав, что если они не освободят девочек в ближайшие сутки — то шансы на их спасение каждый час падают в геометрической прогрессии. Вот кто этого идиота за язык тянул?

Через пару часов Мишель не выдержала, поднялась с кресла и пошла разузнать, как идут дела и есть ли какие-то новости…

Вернулась она ближе к двенадцати, ещё злее и раздражённее. Плечи напряжены, глаза пылают яростью, пальцы вцепились в кофейную чашку, будто в горло врага.

— Что случилось? — осторожно поинтересовался я.

— Приехали федералы… — с шумом опустилась она в своё кресло, сползла по спинке, запрокинула голову и уставилась в потолок. — Потребовали выделить им отдельный кабинет для брифинга, затребовали документы и принялись допрашивать сотрудников. Меня минут пятнадцать доставали дебильными вопросами, причем спрашивали одно и то же! Это вместо того, чтобы делом заняться.

— А меня почему не вызвали? — удивился я.

— Ещё вызовут… наверное… — пожала блондинка плечами. — Дядя говорил с ними минут двадцать… Мне кажется, он теперь не рад, что обратился к ним. Джек ходит по этажу и молчит. Только зубами скрипит… Нахрена их вообще вызвали?! Дерьмо!

— Может ещё что-то и выгорит, — попытался я утешить её. — Сейчас соберут информацию и…

— Да нихрена они не соберут! — вспыхнула Мишель. — Они только и говорят, что о «крупном деле» и как правильно накрыть всю организацию. И ни слова о том, как вытащить девчонок! Я как раз подошла к кабинету и слышала, как один из них сказал: «Если дети пострадают — печально, но не критично». Понимаешь,