Паладин развивает территорию. Том VI - Greever

Взглянув на горничных в последний раз, девушка кивком головы указала стоявшим у края, после чего шесть служанок, развернувшись, засеменили к выходу.

— День начался… — произнесла Лулу, и, как по команде, стали звонить колокольчики из всех занятых комнат, а слуги стали отправляться в ответ на запрос.

Сильвия, лежавшая в кровати, не торопилась, так как ей очень не хотелось вставать, и вообще она надеялась, что кто-то другой сегодня поработает за неё, но, к несчастью, в отсутствии Виктора герцогине приходилось выполнять всю его работу.

Спустя пять минут послышался стук в дверь, а следом вошла фрейлина Мила, одетая в строгое тёмно-зелёное платье в пол, за которой шли шесть служанок, в руках которых были принадлежности для утреннего туалета.

Горничные помогли герцогине убрать одеяло и встать с кровати, после чего накинули шелковистый халат и сопроводили в ванную комнату, где уже была набрана горячая ванна.

Мила, контролировавшая весь процесс, стоя у входа в комнату, достала из складок платья блокнот и стала зачитывать, пока Сильвия, опустившись по шею в воду, разгоняла пену.

— Госпожа. После завтрака у вас встреча с фрейлиной королевы. Цель визита не объявлена, но, судя по данным разведки, Лорелея сейчас активно занимается строительством социальной инфраструктуры. Полагаю, зная вашу причастность к детским домам, она хочет попросить денег, используя эту слабость. — заявила служанка.

Жена Виктора вяло реагировала на такие высказывания своей фрейлины.

— Помощь детям не слабость… Старые времена закончились. Теперь всё иначе, и мы должны больше думать о детях. — сдувая пену с рук, ответила она.

Мила и хотела бы возразить, но не посмела. Времена, может, и не поменялись, как считала её госпожа, но вот сама герцогиня с рождением детей сильно изменилась.

Её забота о сиротах выходила далеко за рамки того, чем занимались аристократы раньше, когда кидали пару золотых монет в год известному приюту, а остальные просто игнорировались и существовали на том, что приносили простые люди, или деньгах, которые зарабатывали сами дети.

— В двенадцать встреча с виконтом Сойлсом. В двенадцать десять с бароном Матри… — фрейлина продолжала перечислять просителей, с которыми назначены встречи, а затем перешла к остальному распорядку дня: — В семнадцать часов вы должны быть в тронном зале. Сегодня собрание директоров заводов. В восемнадцать часов чаепитие с фрейлиной королевы и аристократками, прибывшими вслед за ней. В двадцать часов семейный ужин. В двадцать один час тренировка владения мечом. — закончив зачитывать список дел, девушка убрала дневник в складку платья, после чего жестом указала горничным помочь герцогине, а сама, развернувшись, направилась в комнату, чтобы подготовить верхнюю одежду.

Сильвия поднялась из ванной и посмотрела в отражении зеркала на своё стройное тело с белоснежной шелковистой кожей.

Все жёны Виктора имели отличительные черты, и Сильвия не была исключением. Строением тела она больше напоминала эльфийку, как Клиосса, но казалась более хрупкой, из-за чего супруг всегда старался быть с ней особенно нежным, и прямо сейчас ей не хватало этой нежности.

Слишком много времени прошло с тех пор, как они с мужем имели близость, и это уже становилось проблемой. В памяти Сильвии всё чаще стали всплывать воспоминания о страстных ночах с Виктором, что начинало мешать девушке мыслить рационально.

— Когда ты вернёшься… Я заставлю тебя пожалеть, что оставил меня на такой долгий срок одну! — проведя рукой по бедру и упругой маленькой груди, произнесла она, зловеще улыбаясь.

В это время служанки обтирали её пушистыми полотенцами, а закончив, накинули сверху халат и расступились, освобождая дорогу.

Герцогиня вернулась в комнату, где для неё уже подготовили платье и аксессуары, прошла к туалетному столику и, усевшись поудобнее, стала ждать, когда её подготовят.

Однако прежде чем слуги двинулись исполнять свои обязанности, двери спальни распахнулись, и, словно маленькая тень, к Сильвии пронеслась Элина в пижаме, которая прыгнула в объятия улыбающейся женщины.

Девочка, которую спасли из рук графа, стала ещё одним ребёнком для жены Виктора. Хотя её ещё не вписали в семейный реестр, но Сильвия уже решила это сделать, так как не могла позволить дочери аристократа оказаться в приюте.

Глядя на Элину у себя в руках, герцогиня чувствовала прилив эмоций, которые доставались только детям.

Сильвия была известна на всё королевство как человек, от которого настолько сильно веет холодом, что даже стены съёживаются, когда она проходит мимо.

Однако детям вокруг неё доставалось столько любви и теплоты, что они никогда бы в такое не поверили.

— Сегодня во сне я встретила твою маму, которая просила, чтобы я позаботилась о тебе, — не задумываясь соврала герцогиня, видя заплаканные глаза ребёнка, после чего нежно добавила: — Поэтому, как только вернётся его светлость, мы удочерим тебя, и ты станешь нашей дочерью. Хочешь этого?

Сильвия знала, что Элина часто плачет по ночам, а как только встаёт, сразу бежит к ней, ярко улыбаясь и делая вид, что ничего не было. Ребёнок до сих пор боялся, что её вернут отцу, и каждая ночь для неё становилась кошмаром ожидания в одиночестве наступления утра.

Девочка, глядя в глаза женщины, кивнула и прижалась со всей силы, боясь, что всё это лишь сон, который кончится, как только она проснётся.

* * *

В отличие от Сильвии, готовившейся к тяжелому дню в переговорах с аристократами, Шона, находившаяся в Балтесе, одетая в ярко-синий облегающий брючный костюм, уже с утра сидела в своём кабинете в здании торговой гильдии, принимая одного представителя купечества за другим.

Мужчины входили в её кабинет один за другим, и конца этому видно не было.

Каждый на что-то жаловался и требовал, а ей приходилось выслушивать нытьё и крики. В кабинете нередко можно было слышать ругань как купцов, так и самой герцогини, которая, покрыв матом очередного торговца, могла за шиворот выкинуть его за дверь.

Клерки без стука входили внутрь, клали на стол в ящик с надписью «входящие» очередную папку, которую Шона разбирала, попутно общаясь с посетителями, подписывала и перекладывала в полку с надписью «исходящие».

Так продолжалось, пока в кабинет не вошла крепкого вида брюнетка с завязанными в косу волосами, в кожаных штанах, охотничьих сапогах, рубашке-распашонке и кожаной жилетке поверх неё.

Шона подняла голову, мельком взглянула на гостью, после чего вернулась к документам.

— Гильдия авантюристов в соседнем здании. Кто тебя сюда вообще пустил⁈ — спросила она.

Женщина