Предречение - Артем Барабашкин

Мрачные тучи осеннего неба разошлись в стороны, и солнечный луч упал на демона. Тот бросил меч в сторону и громко взревел, а затем упал на колени. Страшный вой сшиб магичку с ног, Артемида даже не представляла, что кто-то может так кричать.

Мимо Артемиды пробежал Вриений, окутанный красным сиянием. Он вонзил кривой нож в ревущего демона. Солнечная магия продолжала бить в демона, сжигая кожу на руках и лице демонолога. Артемида с каким-то тупым безразличием смотрела на извивающегося от боли Вриения, который обожженной рукой чертил в воздухе какие-то знаки.

«Как я смогла сотворить это заклинание? Не зная Истинного Имени, не имея магических сил? Неужели я смогла взять энергию обелиска? Видимо Тёмный что-то сделал со мной, раньше я не чувствовала магические линии так сильно», – подумала Артемида и нечаянно разорвала связь с источником. Солнечный свет погас.

Чешуя Натавра обгорела не меньше, чем кожа стоявшего над ним демонолога. Вриений вонзал клинок в демона снова и снова, вырезая на его теле знаки. Но сила вернулась к Натавру, едва погас луч. Он вонзил когти в мага, резко сжал, после чего отбросил тело Вриения в сторону Артемиды. Демонолог вцепился в руку волшебницы и прошептал: – Не вздумай исправить срез волос.

«Совсем обезумел», – пронеслось в голове волшебницы.

Знаки на теле Натавра вспыхнули красным пламенем. Невидимый барьер, окружающий место проникновения демона лопнул и маги, ждущие с другой стороны, бросились к демону. Они пробежали мимо лежащих на земле мафитрисов. Уже ни у кого из молодых волшебников не осталось сил стоять на ногах.

Натавр дергался, рассматривая, как его когтистая лапа растворяется в воздухе. Вокруг него начали возникать синие руны, резкая вспышка трех «Белых Ониксов» ударила в грудь демона. Он закричал, проваливаясь под землю, которая не выдержала магии и начала плавиться под ногами Натавра. Магистр Ювеналий зубами порвал вену на руке, и крупные капли крови, сорвавшись с его руки, устремились к демону. Каждая из них растворяла часть тела демона, отправляя его назад в мир Теней. Артемида заметила, как волны силы тянутся к магистру от Клементия. Дальше Артемида уже ничего не видела, ее сознание уплыло куда-то в темноту.

***

Свод мрачного зала подпирали тяжелые колонны с барельефами, повествующими о прибытие демонов в Эпангелиас. Множество людей заполнило помещение, стены которого не слышали человеческих голосов тысячи лет. Люди раскидывали камни, освобождая большой круг из магического лапила – древнего материала, упоминания о котором были стерты из самой истории Эпангелиаса.

Круг лежал на земле, опутанный множеством тонких металлических нитей и покрытый таинственными рунами. Если бы кто-то их посчитал, то узнал бы, что их более шести сотен. Темный лапил холодил руки людей, расчищавших его от каменной крошки. Несколько людей устанавливали на каменном полу около кольца куб, на котором мерцали похожие символы. Люди суетились около этого куба, подключая к нему металлические нити. Осталось недолго.

***

Артемида почувствовала легкий холод телепортации и оказалась на одном из островов, летающих позади Волчьего холма. Здесь дул порывистый холодный ветер, а весь остров, поросший травой до самого горизонта, заполняли белые надгробия. Этот магический осколок Волчьего холма стал кладбищем для магов, которые не приняли веру артарийцев и не позволяли сжигать свои тела. Около свежего надгробия, возле которого лежало множество цветов, стоял Андроник. Артемида тихо подошла к нему и взяла за руку. Его кожа оказалась очень холодной. «Маги не хотят перекрывать потоки ветра, или может быть, наоборот, добавили его специально?», – подумала Артемида.

– Его многие не любили, – тихо сказал Андроник, – да что там многие… никто не любил. Сколько человек проклинали его. Я сам ненавидел его после экзаменов. Но как мы все ошибались.

– Да, – тихо ответила Артемида.

– Он спас нам жизнь. Он спас жизнь пятидесяти мафитрисов, когда разрушил магический барьер.

– Весь Атеней, – кивнула Артемида. – Натавр мог разрушить Волчий обелиск.

– А теперь он мертв. Артемида, – Андроник обернулся к магичке. – Это первый раз, когда на моих глазах был убит человек. Почему я воспринимал магию как игру? А демоны? Они ведь не забавные магические существа, которые нарисованы в книгах.

– Теперь ты понимаешь Андроник, – Артемида мягко обняла друга, – как важно то, что делает Возрождение. Мы не можем позволить заработать Вратам, чтобы еще более страшные монстры не выбрались в наш мир.

– Я понимаю. Но то, к чему стремится этот орден, не спасет Эпангелиас. Они утопят мир в крови, стремясь восстановить единую Империю.

– Мы не обязаны помогать им в этом.

– Ты правильно сделала, что вступила в их орден. Я видел, на что способна твоя особая магия. Как думаешь, они примут меня в орден?

– Примут, я попрошу, – Артемида прижалась к другу. – Твоя поддержка мне очень необходима.

– А что насчет твоих способностей? Ювеналий что сказал?

– У него не было времени. Верховный совет считает, что маги не справляются со своей работой и их жизни под угрозой.

– Их жизни, – усмехнулся Андроник. – Когда Верховный Совет начнет думать хоть о ком-то кроме самих себя?

– Здесь даже демоны не помогут, – ответила Артемида.

– Хорошо, – кивнул юноша. – Я тоже вступлю в орден.

«Андроник слишком легко согласился, – размышляла Артемида, прогуливаясь среди поверженных статуй. – Мастер не кажется мне очень добрым. Он лишь хочет использовать мои силы. И зачем я втянула туда еще и Андроника?»

Место появления Натавра оградили магическим барьером. Клементий настраивал его и попутно спорил с человеком в одеждах верховного жреца Солнца. Она остановилась, вглядываясь в лицо жреца. Лысый и очень худой он производил устрашающее впечатление. Сероватая кожа, пигментное пятно на щеке и немного безумный взгляд глаз отпугивал Артемиду. Она знала о поведении жрецов артарийской религии. Для них был характерен нездоровый экстаз, лихорадочное мышление и безумные поступки.

Клементий обычно невозмутимый, сейчас нетерпеливо постукивал ногой и кривил нижнюю губу.

– Он оскорбил Экхалора, – раздался позади Артемиды тихий юношеский голос, – я понимаю гнев грандмастера.

Магичка слегка вздрогнула и обернулась. Голос принадлежал нелюдимому мафитрису, которого она приметила еще на вступительном испытании. За неделю обучения Артемида ни разу не видела, чтобы он с кем-то разговаривал.

– Я… я тоже понимаю, – Артемида кашлянула. Мафитрис прищурил свои кристально серые глаза.

– Ты из тех немногих, кто не боится скрывать свои религиозные взгляды? – спросил он.

– Я бы не сказала, что остальные бояться, – замялась Артемида. Клементий закончил спорить, махнул рукой и ушел. – Просто для остальных удобнее принять религию артарийцев.

– Оппортунисты, – мафитрис презрительно скривил красивые полнокровные губы.

– В Альянсе свобода вероисповедания, – осторожно возразила Артемида.