Фантастика 2025-134 - Ольга Дмитриева

— Стоять, суки!

Вырвавшийся крик показался чужим и надрывным, и мордовороты застыли на месте как вкопанные. Я инстинктивно развернулся и дёрнул в ближайший тёмный переулок, так быстро, что мысли не успевали за движениями ног.

— Эй, пусти уже! Отпусти!

Крик Вила у самого уха вернул в реальность, и я затормозил. Я отпустил пацана и упёрся руками в колени, стараясь отдышаться. Только теперь я понял, что схватил Вила и держал всё это время практически одной рукой. И как сил хватило?

Как далеко мы убежали, я не имел понятия, так быстро я не двигался, кажется, ещё никогда. Сердце всё ещё бешено стучало, хотя всё произошедшее будто пронеслось мимо, как в кино. Вот что адреналин животворящий делает!

Я проследил, как Вильям осматривает себя и вытирает со ссадины на лице кровавые потёки. Пацан явно был удивлён, что я смог так легко протащить через несколько кварталов, потому что он периодически задерживал взгляд на мне и коротко хмыкал.

— Ты нормально? — спросил я сквозь хрип.

— Нормально, — кивнул Вил.

Небо светлело и близился рассвет, было даже слегка зябко, а ветерок гнал по переулку мелкие бумажки. Я прижался к щербатой кирпичной стене спиной и всё ещё отрывисто дышал, стараясь не выплюнуть лёгкие ко всем чертям. Вил уселся прямо на землю и жадно приложился к фляге с водой.

— Ну ты даёшь, — выдохнул тот, когда, наконец, напился. — Выиграл нам с десяток секунд. Иначе… Эти уроды точно бы разделали нас на органы. Зуб даю.

— О чём ты говоришь? — я туго соображал, о чём вообще речь.

— Когда ты меня схватил, я же видел, что они застыли на месте, не могли двигаться несколько секунд. Это же ты им приказал, — Вил рассмеялся. — Всё прикидываешься ветошью. Хочешь обдурить ONMI? Смотри, они за это по голове не погладят.

Он снова рассмеялся и развернул проекцию своего ID. Вил довольно изучал заблокированные от взгляда суммы. Я тоже дотронулся до айдишника, и сумма порадовала — на проекции красовались двадцать тысяч и те копейки, что я получил за смену.

В голове зашевелились мысли: может, пока долг за переводчик не вычли, добраться до Билли и попросить его связаться с тем, кто поможет восстановить память? Когда я ещё увижу такие деньги?

— Если нужны будут лёгкие деньжата, можем иногда работать, — подмигнул Вил. — Я, правда, нечасто этим занимаюсь, в «Чжоу» приходится пропадать бо́льшую часть времени.

— Меня сейчас больше беспокоит минус на социальных поинтах, Рик меня уже пугал последствиями, — я размял шею рукой.

— Хочешь, покажу тебе обменник? — глаза Вила азартно блеснули.

— В смысле? — я непонимающе изогнул бровь.

— В шестом секторе можно найти всё, что хочешь. Даже место, где за расчётные можно купить социальные поинты, — он широко улыбнулся.

— Это законно?

— Нет, конечно, — Вил хохотнул. — Так что, пойдёшь?

Я немного помолчал. Всё-таки соблазн спустить только что заработанные деньги на призрачную надежду вернуть память, был велик. С другой стороны, за услуги того Кашпировского тоже придётся отвалить немало, а вот ещё одной такой суммы нет. Пока денежки со счёта не сплыли, нужно было действовать.

— Да, показывай дорогу.

Я оттолкнулся от стены и неспешно последовал за прихрамывающим Вильямом.

Раннее утро в Мэйхеме наводило тоску: яркие вывески и моргающая реклама выцвели. Горы мусора по обочинам и без того узких улиц становились отчётливее, народ расползался по домам или брёл куда-то с пустыми глазами.

Пока мы блуждали по переулкам, Вил рассказал, что ему двенадцать, и что он уже второй год работает на корпорацию «Чжоу Биотехнолоджис».

Он не стал вдаваться в подробности о том, что значит «образец» и я благоразумно не стал расспрашивать, вспомнив, как на подобные вопросы отреагировал Рик. На вопрос о том, как это Вил умудряется с малолетства работать, тот только косо оглянулся на меня, но ответил, что невменяемая мать поставила галочку в разрешении.

— Значит, разрешение родителей всё-таки требуется? — спросил я, широким шагом поравнявшись с Вильямом.

— Ха, не ну ты и тупой. Вроде не старый, а не шаришь! — Вил скорчил рожицу. — Это нужно только для того, чтобы, если я провинюсь перед «Чжоу», списать с матери поинты и деньги. Вдруг моих не хватит.

— Жесть, — выдохнул я.

— Я когда-нибудь уйду из «Чжоу» и буду жить в пятом секторе… Только бы всё получилось. Я просто боюсь, что потрачу все деньги и поинты на попытки сдать экзамены и обучение, и снова окажусь пустым местом.

Лицо пацана изменилось и стало совсем мрачным. Я хотел сказать ему что-нибудь ободряющее, но Вил показался мне не терпящим снисхождения и жалости. Как не печально осознавать, но по меркам этого мира, Вильям уже почти взрослый.

Судя по его рассказам, для обитателей такого дна, как шестой сектор, вырваться куда-то выше почти невозможно. Ни о каких школах в трущобах не шла и речь, чтобы чему-то научиться нужно подыскать того, кто сможет помочь, или же делать всё самому.

Иногда в шестой сектор попадают и те, кто когда-то жил там, в недосягаемых для Вила секторах, но официально, конечно, никого эти люди учить не могут. Тем, у кого был выход в Сеть, приходилось полегче, но доступ в Сеть тоже нужно заработать.

Я так понял, что Вильям не пользуется Сетью, хотя на его счету достаточно поинтов. На душе заскребли кошки. Как и сказал Рик, выбраться из шестого класса и сектора можно, точнее, видимость создана, а на деле это дико сложно, даже взрослым людям, что говорить о мальчишке.

Когда мы добрались до очередного переулка и повернули направо, Вил остановился и указал пальцем на спуск в подвал.

— Главное — не распускай нюни и не дёргайся. Узнай курс обмена, переведи деньги, получи поинты и уходи. Жаль, что у тебя нет капюшона. В этом районе лучше рожей не светить, если дрон тебя спалит, штраф прилетит нехилый, — Вильям остановился у лестницы.

— Ты не пойдёшь? — я помедлил перед тем, как начать спускаться.

— Ещё чего, — фыркнул тот. — Только не торгуйся, а то без половины лица выйдешь.

— Ну ты умеешь поддержать, — я зашагал по лестнице.

Вильям был прав, нужно было срочно найти одёжку с капюшоном, а лучше — приспособу, скрывающую лицо типа той нейромаски, что тот одолжил на дело. Подвальное помещение провоняло сыростью и каким-то горьким дымом. Моргающая тусклая лампа на потолке создавала атмосферу полного мрачняка и заставляла щуриться, вглядываясь в тени.

Комната примерно три на три метра разделялась решёткой, за которой над покосившимся столом неопределённого цвета сидел крепкий такой