Нашествие. Попаданец во времена Отечественной войны 1812 года - Юрий Григорьевич Корчевский

численность в триста штыков. Если в лицо многих знал, то по фамилии уже не всех, как и по способностям. На практические занятия пороху и пуль не жалели. Алексей полагал, что недочеты обучения, какие были перед войной с Наполеоном, учли. Но потом в разговоре полковник обмолвился, что предполагается поход на Кавказ. Обнаглели абреки, на обозы нападают, и были случаи убийства наших офицеров и нижних чинов. Настоящие башибузуки! Жители южных областей губернаторам жалуются, что на крепости и села горцы нападают, угоняют скот, а то и людей в плен.

Уж Алексею не надо рассказывать о бесчинствах горцев. И первая, и вторая чеченская войны на его глазах прошли. Сам не участвовал, но многие сослуживцы прошли, делились впечатлениями. Трудиться было не в правилах горцев. Напасть на селение или обоз, захватить трофеи и с добычей быстро уйти в свой аул – вот их привычка. Разбоем промышляли, а не трудом, ибо разбой почитали делом, достойным мужчины. Мужчины имели и ружья, и сабли, и кинжалы. Верховых коней – само собой. Без коня в гористой местности никуда. Кое-что Алексей попытался втолковать Павлу Яковлевичу, но тот отмахнулся:

– Бонапарта одолели, а горцев тем более!

Зря он так. Горцы местность хорошо знают, против них надо бы казаков выдвигать, а не пехотные части. Горцы хитры и коварны, потому как верны слову, данному в присутствии муллы и положа руку на Коран. В других случаях слово, данное неверному, не исполнялось. Горцы почитают родителей и слушают их до самой смерти. Потому в первую очередь надо бы перетянуть на свою сторону аксакалов и служителей культа, муфтиев, что очень непросто, потому как уклад жизни формировался веками. Либо нужно поступить хитро. У некоторых племен есть свои враги. И надо бы столкнуть их лбами. Где – разжигая вражду, а где – щедро раздавая деньги, чтобы воевали. И чем больше они друг друга перережут, тем проще их покорить.

Император, если он задумал подмять под себя Кавказ, должен действовать мудро, хитро, посоветовавшись со старейшинами дружественных племен. Воевать, как с Наполеоном, не получится. Не будет двух противостоящих армий, пушечной пальбы. Их метод: налетели, побили, посекли, кого смогли, похватали трофеи – и наутек. Потому что понимали, что они малочисленны, хуже вооружены и открытого боестолкновения не выдержат. Зная местность, будут устраивать засады, со склонов гор пускать камни, устраивать обвалы. И не стоят, по мнению Алексея, те земли многочисленных жертв. Пахотной земли в России хватает, а на Кавказе горы и бурные реки, выгоды никакой. Единственно – мешают горцы перебрасывать подкрепление в Закавказье, на подмогу нашей армии, воюющей с Османской империей. Турки сами имели виды на Закавказье и Кавказ. И уничтожили бы Грузию и Армению, не заключи они договоры о мире, вхождении в состав империи. Русскими штыками и русской кровью уцелели, о чем благополучно забыли после распада СССР. Алексей об этом из истории знал, потому радужных иллюзий по Кавказу не питал.

Но и недооценивать противника, как полковник, не стал бы. Потому что тот не сталкивался с нерегулярным войском, не воевал прежде в горах. Там другая тактика и приемы войны.

Так еще и не факт, что их полк попадет на Кавказ. Россия со всех сторон окружена воинствующими соседями. Главный противник на юге – Турция. Сама нападает и еще поддерживает деньгами и оружием население, настроенное к империи враждебно, тех же татар в Крыму либо Азербайджанские ханства. У них одна вера, схожие языки. Турция не раз начинала войны с Россией, мечтала присоединить Крым, Закавказье и Северный Кавказ вплоть до Астрахани. И всегда была бита – что на земле, что на море…

А пока Алексей наслаждался жизнью в бывшей столице. Да, вид у некоторых улиц неприглядный. У кого из дворян, купцов или промышленников были деньги, те ремонтировали свои дома, особняки. Кто разорился в войну, те недвижимость продавали.

В один из дней Алексей возвращался домой после службы. Настроение хорошее, в батальоне без происшествий, впереди обед, приготовленный Прохором. Конечно, денщик не повар из барского дома, обученный в Париже. Тамошние повара считались лучшими, и даже императорская семья периодически выписывала себе в поварню именитых поваров. Но готовил Прохор сытно, вкусно, всегда из свежих продуктов. Одна беда – однообразно. Щи мясные, кулеш из пшенки с мясом и узвар. Алексей пытался договориться с полковыми поварами – научить денщика. Прохор исправно ходил, смотрел, но готовил свое. Однако – приедается. Справедливости ради надо сказать, что вместо щей денщик иной раз готовил уху, когда на рынке удавалось купить хорошей рыбы – сома или белорыбицы. Можно сказать, в одном блюде и первое и второе, поскольку Прохор рыбы не жалел, уха густая получалась – ложка стояла. И жиденького похлебать, и рыбьего мяса вдоволь накушаться. Белорыбица, как называли осетрину, в Москве-реке еще водилась, и Алексею нравилась больше, чем говядина или свинина. И сытно, и в желудке тяжести нет, а еще полезно.

Правда, боевому офицеру о пользе пищи рассуждать смешно. В любой момент может прилететь пуля или ядро и снести голову. Большинство погибших на войне – люди молодые, от двадцати до сорока, болезнями никто не обзавелся, а многие и семьями не успели. А нет семьи и детей, стало быть, род прервался.

Размышляя об ужине, Алексей не сразу расслышал свою фамилию.

– Терехин, я к вам обращаюсь!

Обернулся. В нескольких шагах стоит господин в сюртуке, какие обычно носят гражданские чиновники.

– Вы меня?

– Разве здесь еще Терехин есть? – засмеялся гражданский.

Вот теперь Алексей его узнал. За годы войны столько людей видел, своих и зарубежных, что все слились в одну массу. Перед ним стоял служащий Особенной канцелярии. Давно это было, три года назад, когда Алексей контужен был, находился в полевом лазарете и заподозрен был в дезертирстве. Если бы не разобрался тогда чиновник, Алексею в лучшем случае каторга грозила, а скорее всего – расстрел.

Вот только незадача – не мог его фамилию Алексей вспомнить. А чиновник ничего не забыл, ибо когда повернулся Алексей, посмотрел на его погон:

– Поздравляю, уже до поручика дослужились!

– На войне вакансии быстро открываются. Кто-то убит, другой комиссован по ранению.

– Это верно.

– В какой должности ныне?

– Товарищ командира батальона тридцать шестого егерского полка.

– Хм, похвально!

– Нравится служба?

– Под рукой полковника Алексеева служить можно, толковый командир. Только не везет ему в званиях, за всю войну на одну ступень и поднялся.

– Бывает. В армии везение в чинах – случайность, госпожа удача.

– Могу чем-нибудь помочь? – спросил Алексей.

Все же