Нашествие. Попаданец во времена Отечественной войны 1812 года - Юрий Григорьевич Корчевский

отправлялся. Вдобавок разводили костер специально с густым дымом. А чтобы на заставе не спутали сигнальный дым с другим, дым прикрывали щитом или рогожкой с равными промежутками, оговоренными заранее. Дым было видно за десять верст. Когда их еще одолеет конный гонец или голубь!

Разведчиков в разные времена называли лазутчиками, конфидентами или военными агентами. Пользу они приносили большую. Во многих случаях княжества, а позже Российская империя успевали подготовиться к отражению нападения: оповестить мирных селян уйти на время в леса, прихватив живность; подтянуть резервы из глубины.

Иной раз день, выигранный у противника, решал исход столкновения.

Глава 10. Кавказ

Все разведывательные функции ликвидированной Особенной канцелярии передали в первое отделение Управления генерал-квартирмейстера Главного штаба. Фактически с этого момента началась история нынешнего ГРУ Генштаба.

Важность разведки для армии, для страны Алексей понимал. Но не лежала его душа к тайным операциям. То ли дело узнать местоположение штаба и лихим наскоком разгромить, взять пленного, причем не рядового, а офицера и чином повыше. Допросил – и все сведения получил. Или подобраться к важному складу и взорвать его, как он делал в оккупированной Москве. Тогда дивизия, а то и корпус неприятеля останутся без пороха или других артиллерийских припасов и вести полноценные боевые действия не смогут. То есть по душе диверсионная работа, когда можешь видеть результаты своего ратного труда. И глазу приятно, и сердце радуется. А разведчик, даже если добыл в стане врага важные сведения, не уверен – пригодятся ли? У противника могут измениться планы, либо наши генералы до конца не осознают важность какого-либо события или плана врага. Не каждый генерал, даже успешный, аналитик. А только анализ на основе данных разведки позволяет нанести упреждающие удары по врагу там, где он не ожидает. Тогда будет удача, причем малой кровью. На войне без потерь невозможно, но тот полководец хорош, который сбережет дивизию, корпус, армию для дальнейших действий.

Замешкался с ответом Алексей. Добринский его колебания заметил.

– Не могу настаивать. Служба деликатная, секретная, опасная. Порой улыбаться приходится, а в душе убить готов, потому как перед тобой враг, сильный и коварный. Даю время на раздумья. Я буду в Москве еще неделю, перед отъездом загляну. Всего хорошего.

Алексей попрощался и вышел. Встал на крыльце, задумался настолько, что не заметил, как полковник подошел.

– Что, Алексей Иванович, задумался? Добринский подбивал тебя перейти к нему на службу?

– Он сказал?

Полковник засмеялся:

– Добринский еще до войны с Наполеоном в полк заезжал, выбирал офицеров со знанием французского, кто согласен служить в Особенной канцелярии. Один из офицеров полка согласился. Должен сказать, карьеру сделал. Ушел прапорщиком, а недавно полковника получил, два ордена имеет. Я на днях его видел, доволен.

– Павел Яковлевич, вы меня специально провоцируете? Проверяете – соблазнюсь или нет? Не нравится мне разведка. Лицемерить, улыбаться, подкупать продажного чиновника, быть все время не собой, под личиной.

– Да это я так. Мы уж сколько лет знакомы? Я в вас, Алексей Иванович, не сомневался. И скажу – грешен. Полагал, как уйду в отставку, вас рекомендовать на командира. Думаю, к тому времени уже до майора дослужитесь.

Алексей удивлен был и едва это скрыл. Оказывается, у полковника на него свои планы. Вообще-то хороший руководитель любого подразделения в армии либо на гражданской службе обычно присматривал себе преемника, кому можно передать дела в случае своего ухода на повышение или в отставку. Это если руководитель беспокоится о порученном деле. Обидно будет, если новый начальник развалит по неумению, нерадению, а то и казнокрадству отлаженную работу подразделения. О карьере думают многие, потому как и жалование выше, и возможности. Но только наглые и нахрапистые расталкивают возможных конкурентов локтями, гадят, распространяя нелепые слухи.

Алексей к таким не относился. Служил всегда честно, ревностно, болел за службу. То ли везло, то ли примечали начальники способности Алексея, а получалось, что быстро карьеру делал, хотя не стремился для этого прилагать особые усилия – не лебезил, не заводил полезные знакомства.

Конечно, служить в столице лучше, чем в Москве. В Санкт-Петербурге все начальство собрано – штаб флота, армии, Главный штаб. И сам государь может обратить внимание, поскольку часто бывает на учениях, проводит инспекции…

Но при встрече через неделю с Добринским Алексей от предложения отказался. Удивлен был Добринский. Такие предложения бывают раз в жизни, а человек отказывается, не понимает момента. На том и расстались. Правда, довелось им встретиться еще раз, уже на Кавказе.

По весне, когда сошел лед, спала вода, подсохла земля, полк получил приказ о переброске на Кавказ. Поскольку полк пеший, то предполагался сплав на кораблях по Москва-реке, Оке, Волге до ее низовий. И уже от Астрахани, получив на месте приказ, отправились в означенный район.

В 1801 году в состав России вошло Картли-Кахетинское царство, с 1803 по 1813 годы – Азербайджанские ханства.

Кавказская война затянулась на полвека, длилась при трех императорах – Александре I, Николае I и Александре II.

Передислокация, пусть и временная, полка, да не одного, – дело хлопотное, суетное. Сотни и тысячи людей нужно переместить за тысячи верст, причем обеспечить ночлег и питание, безопасность в походе. Сплавляться по реке на кораблях спокойнее, чем двигаться по дорогам. Конные части шли своим ходом. Учитывая, что дорог с твердым покрытием от Москвы на юг не было, после каждого дождя дороги становились непроходимыми, что сдерживало конницу и обозы, в которых находились провиант, боеприпасы, пушки – главная ударная сила войск.

Егеря сплавом на кораблях довольны. Фактически отпуск. Ни муштры, ни учений. Правда, горячая еда была только утром и вечером, когда корабли приставали к берегу на ночевку. Тогда разводили костры, готовили похлебку, кулеш. А днем, в обед, раздавали сухари, вяленое мясо или соленую сушеную рыбу. Егерям хотелось, чтобы плавание длилось долго. Еще бы – делать ничего не надо, а жалование идет. Для многих плавание – впервые в жизни. Любопытно посмотреть на берега, на деревни и города.

Старослужащие забеспокоились, потому как укрыться в степи от противника затруднительно. Офицеры обсуждали ситуацию в кают-компании за ужином. Алексей их успокаивал:

– Господа, это не Кавказ! Там горы будут, и лесов хватает, как и бурных рек.

Алексей полагал, что их полк будет действовать в Дагестане или Чечне. Из всех кавказцев чеченцы считались самыми злобными разбойниками. Конечного пункта не знал даже полковник.

Суда стали причаливать к правому берегу Волги. Кто-то из капралов, бывавший в этих местах, сказал:

– Так Волгодонская переволока. Отсюда до Дона верст семьдесят. Неужто корабли перетаскивать будем?

Переволока на этом месте