Нашествие. Попаданец во времена Отечественной войны 1812 года - Юрий Григорьевич Корчевский

с охраной. От лагеря до места верст пять. На таком расстоянии в лагере стрельбу не услышат, на помощь не придут. Место там удобное. С одной стороны дороги луг, за ним лес, где целую армию спрятать можно. А слева холм. Туда ни лошадь с подводой не загнать, ни пешему несподручно убегать – виден как на ладони. На коне быстро догонят и срубят.

В начале Кавказской войны абреки пленных не брали. Но уже через год ситуация изменилась, потому что у русских в плену оказались джигиты, их обменивали на русских. Жизнь сама подталкивала к таким действиям.

Когда подъехали к месту, Алексей сразу понял, что в лесу засада, ибо трещали сороки, над деревьями вились птицы. Знак опасности: в лесу чужие. Как только весь обоз выбрался из кустов на открытое пространство, из леса с воинственными криками вынеслась полусотня всадников. Папахи, черкески, саблями размахивают.

– Алла, Алла! – себя подбадривают.

Алексей вскочил:

– Обоз! Стой! Приготовиться к отражению слева!

По этой команде, как договаривались, егеря взяли ружья, но дерюжки не отбрасывали, лежали, чтобы раньше времени не насторожить врага. Всадники все ближе, уже лица видно. Когда метров семьдесят осталось, Алексей скомандовал:

– Пли!

Дальше тянуть нельзя, кони одолеют дистанцию за секунды. Егеря сбросили дерюжки, вскочили в телегах. Для абреков – шок! И сразу нестройный залп. Картечь крупная – каждая картечина с ноготь, – а таких в стволе пять-шесть. И всадников посшибало с коней, и лошади попадали, не меньше семи-восьми. А егеря тут же за винтовальные ружья схватились. Теперь уже не залп – каждый егерь выбирал себе близкую цель и по готовности производил выстрел. Минуты не прошло, а от нападавших трое только остались. Коней разворачивают – и наутек. Алексей, разрядивший мушкет, выхватил из-за пазухи пистолет, в азарте выстрелил. Во всадника не попал, угодил в коня. Захромал гнедой и встал. Всадник соскочил и кинулся убегать. Алексей наклонился, со дна телеги штуцер поднял, выцелил и в спину выстрелил. Из нападавших только двое до леса добрались. И это хорошо, потому что есть кому рассказать об истреблении отряда. Наверняка по нескольким аулам джигиты собирались. А теперь аулы обезлюдеют, без мужчины защиты от иноплеменников не будет. Глядишь, дерзости в поведении поубавится, нахрапистости и наглости.

По команде Алексея егеря собрали оружие. Потом коней, которые в целости остались. Приученные, кони так и стояли рядом с телами хозяев. Раненых коней не брали, ибо полк не кавалерийский, ветеринаров нет, лечить их некому. Коней связали под уздцы веревкой, к задкам телег приторочили. На отражение атаки ушли минуты, еще полчаса – на сбор трофеев, четверть часа – на отлов коней.

И обоз развернулся назад. Ни один егерь не ранен даже, как и лошади. В полку быстрому возвращению удивились. Полковник, услышав перестук колес и копыт, радостные вскрики, сам выбежал из штаба.

– Что?

– Полная виктория!

За полковником другие офицеры из штаба подтянулись. Пересчитывают обозников, что легко, потому как не в форме они, в цивильном. А больше всего убеждают трофейные кони, привязанные за подводами, да еще оружие абреков в одной из телег.

– Алексей Иванович, думаю, всем интересно услышать! Доложите, пожалуйста.

Алексей начал с рапорта, коротко и четко. Второй раз изложил уже с подробностями. Тишина, потом восхищенные возгласы.

Павел Яковлевич махнул рукой:

– Зайди в штаб.

И уже в своем кабинете распорядился:

– Пиши рапорт. Подробно, с деталями. Как придумал ложный обоз, какое оружие применил и почему, что в результате получилось.

– Я уже докладывал.

– Рука не отсохнет! Пошлю в штаб корпуса, самому Ермолову. Пусть оценит, какие молодцы в полку егерском служат. А еще – опыт твой по всему корпусу распространит. Быстро абреков в чувство приведем и заставим вести себя мирно.

Приказ начальства положено исполнять. Ох, давненько большие объемы не писал Алексей, да еще чернилами, гусиным пером. То кляксу поставит, то зачеркивать приходится и переписывать. Полковник посмеивался. В итоге получилось два листа, исписанных убористым почерком.

– Можешь отдыхать, Алексей Иванович, заслужил. И егеря твои тоже. Только караульная служба.

Отдых – это хорошо, но чем себя занять? Был бы в Москве – обрадовался. А здесь горы, рядом аул, куда лучше в одиночку не заходить, потому что ты для них заклятый враг и за чужаками наблюдает не одна пара горящих злобой глаз.

Рапорт в числе других служебных бумаг из штаба полка ушел с гонцом в штаб корпуса. Генерал начинание одобрил, повелев устраивать такие обозы-ловушки и другим частям корпуса. А за бой с превосходящими силами и одержанную победу, в совокупности с выслугой, Алексею присвоили следующий офицерский чин – штабс-капитана. По-современному это звание капитана. Выше в егерских полках майор, подполковник, полковник и бригадир.

Алексея в штаб вызвали, Павел Яковлевич приказ зачитал, придав голосу торжественность. Как говорят французы, каждый солдат носит в ранце маршальский жезл. По-русски – каждый солдат мечтает стать генералом. И Алексей не исключение. Новому званию рад. По традиции обмыть бы с офицерами, да где взять выпивку? Адыги ни водки, ни шампанского не знают и не делают, на базаре не продают. Провиантский отдел водку в полк не завозит.

Но все же отметил. У адыгов купили барашка, Алексей пожарил шашлык по их обычаям, предварительно вымочив мясо в айране, местной разновидности кефира. Пока мясо лежало в айране, из камней соорудил подобие мангала, а жарил на штыках вместо шампуров. Запах от мяса пошел такой, что у всего полка слюнки потекли.

Алексея поздравляли, услышал о себе много хороших, причем от сердца сказанных слов. На войне нет места лжи, словам неискренним. Полковник сказал коротко:

– Пусть слезы на глазах у тебя будут только от смеха!

А через месяц, согласно званию, Алексей получил новую должность – командира батальона. Никого не подсиживал, считал это ниже достоинства. Прежний комбат на повышение в другой полк пошел. Павел Яковлевич, когда приказ зачитал, подмигнул:

– Я же говорил тебе – командиром полка станешь. Попомни мои слова!

Вообще-то на такое продвижение по службе Алексей не претендовал. Чем выше звание и должность, тем больше ответственность. В Римской империи он достиг высокой должности, жажду карьерного роста утолил. Здесь же другое. Чем выше должность, тем меньше начальников над тобой, раздольное поле для деятельности. Среди начальников самодуров тоже хватает. Отдаст дурацкий приказ, и попробуй не выполни. Дураки делали карьеру благодаря родственным связям, тупой исполнительности. Так что и дураки, и дороги были и будут на Руси всегда.

Батальон знакомый, привыкать не пришлось. Теперь Алесей сам командир, и ему по утрам командиры рот докладывают о происшествиях, если таковые