Эфир Терра? - Артемий Скабер

Из тени у дальней стены выступили фигуры — слуги Моригана. Один с удлинённой головой и четырьмя руками, другой приземистый, с кожей, покрытой чем-то вроде панциря, третий почти человек, но без глаз, вместо которых на лице гладкая кожа.

Один начал раскладывать инструменты, другой проверять кристаллы, третий готовить какие-то растворы в стеклянных колбах.

— Подготовь смесь, — распорядился Моринан. — Как для процедуры Х-7.

Существо кивнуло и отошло к столику с лабораторным оборудованием.

Хируг плоти вернулся к нам, продолжая вертеть в руках кристалл души Белизиарда. Он рассматривал его, поднося к странным приборам, что-то бормоча под нос.

— Хорошая основа, — повторил он. — Сильная. Стабильная. Несмотря на гибридность.

— Ты уверен, что это сработает? — спросил я, наблюдая за его манипуляциями.

— Уверен? — Мориган рассмеялся своим жутким, многоголосым смехом. — В моей работе нет уверенности. Есть вероятности. Возможности. Красота непредсказуемости.

— Обнадёживает, — хмыкнул я. — И какова вероятность?

Мориган задумался, наклонив голову под странным углом:

— Для обычного человека… может быть, один к десяти. Для тебя… — он пристально посмотрел на меня разноцветными глазами, — ты же пустой. Это меняет всё. Может быть, один к двум. Может быть, один к одному. Кто знает?

— То есть, пятьдесят на пятьдесят? — уточнил Лок, подойдя ближе. — Марк, это безумие! Ты не можешь рисковать так!

— Могу, — ответил я спокойно. — И буду.

Мориган с интересом наблюдал за нашим обменом. Его жабры на шее пульсировали сильнее, словно он был взволнован.

— Удивительно, — произнёс он, глядя на Лока. — Ты беспокоишься о нём. Почему?

Лок удивлённо посмотрел на хирурга:

— Потому что он мой друг, ублюдок. Людям свойственно беспокоиться о друзьях.

— Друг, — повторил Мориган, будто пробуя слово на вкус. — Как интересно. У меня никогда не было… друзей.

— Неудивительно, — пробормотал Ульрих, оглядывая банки с органами.

Мориган сделал вид, что не услышал.

Один из слуг приблизился к нам с подносом, на котором стояла колба с мерцающей зеленоватой жидкостью. Хирург взял её, поднёс к свету, изучая консистенцию. Удовлетворённо кивнул.

— Почти готово, — сказал он. — Осталось несколько… приготовлений.

— Какого рода? — спросил я, готовясь к худшему.

Мориган снова улыбнулся — широко, неестественно:

— Твоё тело должно быть подготовлено. Очищено. Укреплено. Тогда шансы возрасти.

Он подошёл к одному из столиков, взял странный инструмент — похожий на скальпель, но с кристаллом на рукояти.

— Этим я проведу начальные разрезы, — пояснил он, видя мой взгляд. — Обычные инструменты не подойдут для твоей… необычной структуры.

— Ты знаешь о моей структуре? — напрягся я.

— Конечно, — Мориган наклонил голову набок. — Ты пустой. Твоё тело напитано эфиром, но не имеет кристалла для его стабилизации. Уникальный случай. Обычно такие как ты… взрываются. Изнутри.

Он был прав. Слишком прав. Что ещё он знал обо мне?

— Откуда тебе это известно? — спросил я напрямую.

Мориган поднял бровь:

— Я вижу, Эфир. Мои глаза видят то, что скрыто. Структуру. Суть. Потоки энергии.

Он подошёл ближе, слишком близко. Я почувствовал его холодное дыхание на своём лице.

— И твоя структура… восхитительна, — прошептал он. — Чистый эфир, без примесей, без искажений.

Он повернулся к операционному столу:

— Хватит разговоров. Пора начинать. Раздевайся и ложись.

Я посмотрел на своих. Они стояли напряжённые, готовые вмешаться по первому знаку. Лок не отрывал взгляда от Моригана, словно ожидая предательства. Торс и Ульрих заняли позиции по углам комнаты, готовые к действию.

— Ребята, — обратился я к ним. — Всё будет нормально.

Я начал раздеваться. Снял куртку, рубашку, обнажая грудь, покрытую серебристыми линиями. Мориган наблюдал с нескрываемым интересом, его разноцветные глаза жадно впивались в каждую деталь.

— Великолепно, — прошептал он. — Просто великолепно. Чистый сосуд для чистой силы.

Я лёг на операционный стол. Железо было холодным, неприятно прилипал к коже. Странные кристаллы вокруг стола начали светиться ярче.

Мориган наклонился надо мной, его лицо исказилось в улыбке:

— Сейчас мои помощники зафиксируют тебя, — сказал он. — Не сопротивляйся. Это необходимо.

Слуги подошли к столу, держа в руках кожаные ремни с металлическими застёжками. Я позволил им привязать мои руки и ноги к каменной плите. Ремни были тугими, врезались в кожу.

— А это обязательно? — спросил Лок, наблюдая за процедурой.

— Абсолютно, — ответил Мориган, не оборачиваясь. — Когда начнётся боль, он будет биться. Сильно. Может навредить себе… или нам.

Один из слуг принёс поднос с инструментами — скальпели, пинцеты, зажимы, иглы. Всё блестящее, острое. Другой подготовил несколько банок и колб с разноцветными жидкостями. Третий держал кристалл души, осторожно поместив его в специальный контейнер.

— Отлично! — Мориган хлопнул в ладоши. — Тогда начнём. Сейчас мои помощники введут тебе… особое вещество. Оно подготовит твоё тело к трансформации.

Один из безглазых слуг подошёл с шприцем, наполненным мерцающей зеленоватой жидкостью. Игла была длинной, толстой — больше похожа на гарпун, чем на медицинский инструмент.

— Это будет больно, — предупредил Мориган, улыбаясь. — Очень больно. Но потом… потом будет ещё больнее.

Слуга поднёс шприц к моей груди, прицеливаясь прямо в сердце.

— Марк! — Лок сделал шаг вперёд, но другой слуга мгновенно оказался рядом, преграждая путь. — Ты уверен?

— Да, — ответил я, глядя в потолок.

Мориган кивнул слуге. Игла начала медленно погружаться в мою грудь, пробивая кожу, мышцы, приближаясь к сердцу. Боль была… терпимой. Я чувствовал хуже.

Но потом жидкость начала поступать в моё тело. И вот тогда пришла настоящая боль.

Огонь. Жидкий огонь, растекающийся по венам, сжигающий всё на своём пути. Каждая клетка кричала от агонии. Я стиснул зубы, пытаясь не кричать. Тело выгнулось дугой, натягивая ремни.

— Держите его! — скомандовал Мориган, и слуги навалились на меня, прижимая к столу.

Перед глазами плясали красные и чёрные пятна. Сознание мутилось, уплывало. Я слышал крики — были ли они моими?

Сквозь пелену боли я видел лицо Моригана — искажённое, восторженное. Он наблюдал за моими мучениями с научным интересом и эстетическим наслаждением.

— Великолепно, — шептал он. — Смотрите, как эфир реагирует! Какие узоры! Какая симметрия!

Серебристые линии на моей коже светились всё ярче, вздуваясь, пульсируя. Эфир внутри бушевал,