Ст. лейтенант (Часть 1) Назад в СССР. Книга 10 - Максим Гаусс

Отдельное купе выбить несложно, главное заплати. А поскольку большая часть населения в черте бедности или около нее, купе почти никто не бронировал. Там тихо, относительно удобно и можно решить все вопросы.

Я быстро нырнул в небольшой закуток между зданиями, дал сигнал остальным. Герц меня увидит, как только я появлюсь в поле зрения. Смирнов на авто держится неподалеку, в соседнем квартале. Понадобится, бросит Тойоту с барахлом без проблем. Считай, все рядом.

Поезд остановился. Открылись двери и из вагонов повалили люди, что прибыли из Хомса и других центральных и северных районов. Арабы, преимущественно.

Вагонов я насчитал шесть. Прошёлся туда-обратно, узнал, что поезд скоро пойдет обратно. Вот тот самый момент, который идеально подходит для того, чтобы провести встречу. Внутри поезда сейчас нет толкучки.

Гости могли приехать с Хомса и остаться в вагоне, а кто-то из сирийских офицеров зайти здесь. Может, даже и из наших.

И через несколько минут, кажется, я кое-кого заметил… Он был один, среднего возраста. Вроде бы русский, но со смуглой кожей. Одет в синие джинсы, рубашку и куртку. На боку сумка, в руке тубус — в таких студенты чертежи носят. Или карты.

Видно было, что он кого-то ждал. Нервничал.

Я пригляделся повнимательнее и… Черт возьми, я его узнал! Да это же тот самый ефрейтор, что делал мне укол после встречи с генерал-майором Калугиным!

Глава 23. Мера пресечения

Вот так встреча!

Я считал, что человеком генерал-майора Калугина мог быть кто угодно… Но блин, санинструктор, это — странный выбор. Почему? Из-за внешности?

Очевидно, что этот ефрейтор сюда не на сирийцев приехал смотреть. Он тут с важным заданием. Наверняка, он и есть доверенное лицо с советской стороны для предстоящей встречи. Ему необходимо присутствовать при обмене информацией с другими сторонами — зуб даю! К тому же, ранее он уже засветился в истории, так или иначе связанной с генерал-майором, начавшейся с того законсервированного бункера, где производились боевые отравляющие вещества.

Впрочем, скорее всего, сейчас Калугин не при делах — ну не могло от него укрыться, что им заинтересовалось ГРУ. Соответственно, он насторожился. Теоретически, мог уйти в отпуск или временно «сдать» должность. Он конечно, мог все это воспринять и как личную обиду полковника Хорева, после таких-то спонтанных проверок и обвинений. Но вряд ли. Слишком наивно так полагать.

Соблюдая осторожность, пользуясь естественными укрытиями, я неторопливо направился к ефрейтору, одновременно наблюдая за всеми его действиями. Тот определённо нервничал — видно по мимике видно, по поведению. И почему-то он не торопится садиться в поезд, быть может, ждет кого-то. Но почему снаружи, а не внутри?

— Ну, долго глаза мозолить будешь? — тихо процедил я, наблюдая.

Прошло секунд сорок. Справа от себя, со стороны дороги заметил приближающегося Дока. Тот замедлился, уставился на меня взволнованным, вопросительным взглядом, мол, куда смотреть?

Знаками указал на поезд. Затем на ефрейтора, который визуально не сильно выделялся на фоне других прохожих.

Внешне тот не выглядел броско, почти не выделялся. Он был одет в теплый светло-серый спортивный костюм, поверх которого была накинута куртка. Через плечо перекинута достаточно большая сумка, а в ней, кажется, были видны листы бумаги… Оп-па, а вот это уже интересно!

На голове у него вязаная черная шапка, хотя на улице было относительно тепло, где-то плюс четырнадцать градусов. Не совсем по погоде. Значит, скорее всего, прибыл сюда совсем недавно, причем из более холодного региона и просто не успел переодеться. Или не захотел.

Санинструктор то и дело поглядывал на свои часы, топтался на месте и иногда грыз пальцы. Нервничает, значит — что-то уже идёт не по плану?!

Прошла еще примерно минута. Он начал ходить по платформе туда-сюда, словно бы не находил себе места. Продолжал кого-то высматривать. Благо я встал так, что меня не было видно.

Интересно, кого же он ждет?

До отправления поезда на север оставалось ещё минут пятьдесят — не самое удачное расписание, учитывая усилившиеся волнения в стране и перебои со связью.

Док Хорев держался на некотором расстоянии — жаль пока нет возможности обговорить, что делать дальше. Ну, ничего. Не маленький.

Вероятно, Герц и Самарин тоже покинули свой пост наблюдения на втором этаже жилого дома и сейчас были где-то рядом. Женька Смирнов тоже должен быть где-то неподалеку, наверняка бросил машину и рванул сюда. Только Шут был дальше всех — пока в обход через два квартала, через массу пешеходов и покупателей пробьется уже поздно будет.

Хватать «ефра» сейчас, посреди открытой платформы глупо. Нужно, чтобы он сначала вывел нас на представителя сирийской стороны и американца. Вот тогда можно и нужно, а один он не представляет почти никакой ценности. Ничего действительно «важного» ему не доверят, а если дойдет дело до обвинений, то Калугин очень быстро закроет рты тем, кто лезет, куда не просят. Особенно без очень весомых доказательств. Да и дальнейшая судьба этого человека вряд ли будет насыщенной… Однако, у него с собой сумка с документами, а там может быть весьма интересная информация.

В общем, для удачного проведения и завершения операции, нужны все остальные участники встречи. Все, вместе.

Мы быстро обменялись знаками с Доком. Тот подтвердил, что понял кто именно наш объект и примерный план действий.

Время потихоньку шло. Людей на платформах становилось все меньше и меньше. Удивительно, но никто никуда не торопился.

Вообще, конечно, у сирийцев метод посадки в вагоны поезда, который тронется только минут через тридцать — странный. Арабы галдят, зачем-то бегают туда-сюда. То войдут, то выйдут. То занесут, то вынесут. Вагоновожатых нет, кондукторов тоже. Никто посадку не контролирует.

В Союзе все было иначе. К тому же, это конечная станция, а не промежуточная, наоборот должен быть какой-то контроль.

У нашей группы было предусмотрено несколько вариантов по захвату пленных «языков», но ни один из них не включал метод работы непосредственно в самом поезде. Как-то упустили из виду.

Сейчас нужно было импровизировать и как именно это сделать — решать мне. Я командир группы, Игнатьева здесь нет.

Док был в каких-то десяти метрах от меня, перекладывал с места на место какие-то баулы. С противоположной стороны первой платформы пробирались Герц и Самарин — последний тащил на себе какой-то огромный мешок. Носильщик, блин.

А вот у Артёмова одежда была иной — типа, уважаемый человек со слугой, вышел