Абсолютная Власть 2 - Александр Майерс

После непогоды, что стояла последние несколько дней, столь ясный день казался особенно приятным.

Я сел на коня и отправился осматривать владения. Воздух был прозрачным и сладким от запаха прогреваемых солнцем трав. Дружинники, отправляясь на тренировку, слаженно меня приветствовали. Женщины, что приводили усадьбу и сад в порядок, встречали улыбками.

В поселении, у недавно достроенного скотного двора меня ждал Кожемяко. Его лицо окончательно зажило, и мужчина умиротворённо наблюдал за пасущимися козами, опираясь на изгородь.

— Здравствуй, Степан, — сказал я, останавливая коня. — Как у нас успехи?

— Доброе утро, господин! Да потихоньку, — он махнул рукой в сторону коз. — Скот прибыл отборный. Уже через недельку молока столько будет, что хоть купайся! Старый амбар в сыроварню переделали, как вы и велели. Бабы там сейчас порядок наводят.

Я кивнул, глядя на скот. Козочки и правда выглядели первоклассными — молодые, здоровые, с блестящей шерстью. Пасущиеся чуть дальше упитанные коровы тоже радовали глаз.

Хорошо, что я не пожалел денег и велел купить хороших животных. Инвестиции окупятся.

— Кролики тож на месте, — Степан кивнул на крольчатники. — Спариваться уже начали. Месяц-другой — и тушки, шкурки на продажу появятся. К строительству теплиц мы тоже приступили.

— Отлично. А как там дела на угольной фабрике?

Улыбка мужчины сменилась хитрой усмешкой. Он оглянулся, будто проверяя, не подслушивает ли кто, и понизил голос:

— Забастовка по плану идёт! И не думает затухать. Мало того, народ как про это дело услышал, в других местах бастовать начал. На лесопилке, на кирпичном заводе… Работа у фон Берга везде встала. Люди дороги к предприятиям камнями, брёвнами перегородили, дозоры выставили. Не пускают ни новых работяг, которых фон Берг пригнал, ни подвоз припасов.

— Я об этом знаю. Неприятностей не случалось?

— Да так, перепалки в основном, пара носов разбитых. Солдаты фон Берга боятся за оружие браться. Слышал я, приезжал на лесоповал один офицер со шрамом через всю морду, — Кожемяко злорадно усмехнулся. — Он живо своих дружинников отвёл.

Я удовлетворённо кивнул. Этот пожар мы начали аккуратно, но пламя разгорелось ярко. Фон Берг сам вырастил себе врагов.

— Молодцы, — сказал я. — Пока не будет выплачена положенная компенсация — продолжать забастовку.

— Передам, — с готовностью кивнул Кожемяко и, почесав бороду, задумчиво посмотрел на меня. — А ещё слухи ходят, будто в лесах монстры появились. Причём так интересно происходит: на простых людей они не нападают, только на солдат фон Берга. Вы ничего про это не слышали?

— Слышал кое-что, — усмехнулся я.

Конечно, это были мои монстры. Новобранцы по ночам разложили черепа в глухих местах у лесоповалов, а я настроил артефакты так, что они активизировались сами в определённое время. Пришлось помучиться, но благодаря уже немного развитому элементу Призыва удалось добиться нужного эффекта.

В этот момент родовое кольцо на моём пальце вдруг потеплело, а затем слабо, но отчётливо завибрировало. Сигнал от Базилевского.

— Доброго дня, Степан, — сказал я. — Продолжайте в том же духе. Держи меня в курсе.

Я отвёл коня подальше от поселения, к берёзовой рощице. Спешился и сел на землю, прислонившись спиной к шершавому стволу. Закрыл глаза.

Мысленно потянулся по незримой нити, связывающей меня с магическим вороном, данным Базилевскому.

Мгновение темноты, пробегающий по венам слабый разряд… Затем — резкий толчок.

Я увидел мир глазами ворона. Передо мной был Филипп Евгеньевич, сидящий на скамейке в маленьком сквере. Он выглядел уставшим, но глаза горели триумфом.

— Владимир Александрович?

— Я слушаю, Филипп Евгеньевич. Какие новости?

— Отличные, ваше благородие, прямо из зала суда! — голос юриста звучал с непривычной горячностью. — Дело против фон Берга выиграно. Полная, разгромная победа!

— Превосходно. Я не сомневался, что вы победите.

Базилевский благодарно кивнул и продолжил:

— Суд обязал его выплатить колоссальный штраф в казну. И компенсации, конечно же — отдельно роду Градовых за ущерб имуществу и репутации, и каждому пострадавшему крестьянину из поданных нами списков! И мне, конечно, за покушение, — Базилевский довольно улыбнулся. — Суммы впечатляющие. Юридически фон Берг разорён.

Удовлетворение, тёплое и сильное, разлилось по моей груди. Одного противника я уже вывел из игры и более того — обратил против бывших союзников. Теперь ещё один враг почти обезврежен. Финансово — точно.

Барон фон Берг сломлен не оружием, а законом — и это слаще любой кровной мести.

— А фактически? — уточнил я.

— Ну, давайте будем реалистами, — Филипп Евгеньевич поправил очки. — Он наверняка будет юлить, скрывать активы и так далее. До меня доходили слухи, что он уже переписал часть имущества на доверенных лиц.

— Уверен, вы найдёте способы вытрясти из него всё возможное.

— Конечно. Либо мы разорим фон Берга, либо его род будет должен нам ещё долгие годы.

— Вы передали ему моё предложение? — спросил я.

— Конечно, Владимир Александрович. Сразу после заседания. Правда, Генрих Карлович был в такой ярости, что отказался наотрез и даже начал бросаться оскорблениями.

— Предсказуемо, — мысленно усмехнулся я. — Думаю, через денёк-другой он остынет и трезво поразмыслит над предложением встретиться. Вы сказали, что я готов дать ему возможность решить наши разногласия быстро?

— Слово в слово, господин.

— Тогда подождём. Что насчёт Михаила?

Базилевский посерьёзнел:

— Работаем. Покушения на вас и на меня в этом вопросе сыграли нам на руку. Думаю, у нас есть хороший шанс вытащить его в ближайшее время. Тем более с учётом того, что граф Муратов готов признать вину — возможно, если нажать на нужные рычаги, он даст Михаилу официальную свободу.

— Да, это могло бы улучшить его позиции на суде, — сказал я. — Но если Муратов не захочет отпускать моего брата — у меня есть идея, как можно его освободить. Пока что постарайтесь добиться освобождения своими способами.

— Конечно, Владимир Александрович, — ответил юрист. — А теперь, если позволите, я отправлюсь в ресторан и закажу себе роскошный обед в честь победы. Выпью вина за ваше здоровье! Берегите себя.

— Всего доброго, Филипп Евгеньевич.

Сознание вернулось в тело с лёгким толчком. Я открыл глаза. Солнце поднялось выше, золотя верхушки деревьев.

Я вдохнул полной грудью и вскочил на коня. Дела Градовых шли как никогда хорошо.

Я поехал в сторону усадьбы. Пусть фон Берг утонет в своих долгах, а Муратов дрожит от страха. Скоро