Меченый. Том 4. Точка кипения - Андрей Николаевич Савинков

отправил его куда-то туда вперед, нужно было перекричать шум вертолетов, которые вторые сутки безостановочно ходили по головам осажденных. Те сначала пытались стрелять, но сделать что-то бронированному Ми-24 из милицейского АКСУ можно только при случайно. Таких везунчиков среди бунтовщиков не нашлось, и они достаточно быстро смирились с перманентным звуковым неудобством. — Последний раз предлагаю сдаться. Обещаю честный справедливый суд. В противном случае для прекращения беспорядков будет задействована армия с самыми для вас неприятными последствиями. Даю вам 15 минут.

Со стороны баррикады послышались пьяные крики, мат, кто-то начал «воинственно» стучать железякой об асфальт, как бы выражая готовность дать отпор. Видимо, там до конца не верили, что показавшее всю свою слабость правительство — ну а что, они уже четвертый день тут резвятся, и фактически никакого наказания не понесли еще — решится на что-то серьезное.

— Кажется, это означает «нет», — тоже уловил настроение с той стороны стоящий рядом генерал Лебедь.

Я же в свою очередь повернулся лицом к камере и, не пытаясь сгладить углы, произнес:

— Вот там — враги советского народа. Сейчас мы будем поступать с ними так, как они заслуживают — попросту уничтожать. Пусть этот пример послужит напоминанием для всех тех, кто считает, что ему позволено шатать наш общий дом под названием Советский Союз. — Я вновь повернулся к генералу и отдал приказ, — начинайте. С наступившей весной, ублюдки.

Начали однако не армейцы а КГБшники. Один из пролетающих в очередной раз над Домом Правительства вертолетов неожиданно остановился и оттуда по веревкам в совершенно голливудском стиле посыпался вниз десант. Дело свое «Альфовцы» знали, план здания имели, об обстановке внутри имели представление от оперативно допрошенных «пленных»… Короче говоря процесс пошел, ну а чтобы отвлечь защитников баррикад от атаки с тыла почти сразу последовала команда на общий штурм.

Тут же по ушам ударил звук работающего тяжелого пулемета. Никто ничего, естественно, придумывать не стал, просто пара стоящих по обеим сторонам улицы БТР-80 довернула свои маленькие башенки и врезала по «баррикаде». Под этим словом подразумевалась куча мусора, состоящая в основном из обломков мебели, набросанная на дорогу и перекрывающая проезд внутрь контролируемого бунтовщиками периметра.

Естественно, о том, чтобы задержать пулю калибром 14.5 мм с помощью такого препятствия, даже речи быть не могло. Во все стороны полетели щепки… И куски людей. Как известно, тяжелый пулемет не оставляет после себя раненых, даже если по тебе попали вскользь, тяжелая пуля просто вырвет кусок мяса, про то, что руки-ноги там отлетают только в путь, даже говорить смысла нет. Еще спустя пару секунд понявшие, что все серьезно, мамбеты начали всей толпой разбегаться в разные стороны. Плохая идея, в такой ситуации. Лучше упасть на землю, закатиться в какую-то ямку и тихонько ждать, когда добрый дядя-милиционер придет с наручниками и отведет тебя в уютную камеру.

— Вперед! — Скомандовал в рацию стоящий рядом генерал. Судя по тому, что больше никаких дополнительных инструкций он не добавлял, все уже было обговорено заранее, каждый знал свой маневр, и вояки только ждали команды «фас».

Неудивительно, впрочем, учитывая, что именно десантники на второй день беспорядков первыми вошли в город, они же первыми и увидели все, что там творилось. Включая трупы на улицах, забитых по признаку разреза глаз русских, изнасилованных женщин, разграбленные магазины. Уж точно никакими моральными терзаниями после этого десантники не страдали.

Зачистка центра города заняла всего несколько часов. Собственно, именно военная часть операции продлилась и вовсе считанные минуты, после того как бунтовщиков причесали из пулеметов, никто там уже всерьез сопротивляться не думал. Это в первый день, когда десантники еще боялись открыто применять тяжелое вооружение, кто-то из военных додумался таранить баррикаду БТРом, так его закидали бутылками с зажигательной смесью — что отдельно говорит об уровне организованности бунтовщиков — и за малым не сожгли боевую машину. Теперь же никто играться не думал, ну и результат понятен.

Основное время понадобилось не на «военный разгром» и даже не на спасение заложников — там тоже все прошло относительно гладко, на сколько это вообще может пройти в таком случае, — а на зачистку центра города. Части прилегающих многоэтажек и самого здания республиканского правительства от всяких хитрожопых мудаков, считавших, что им удастся пересидеть бурю и потом выползти на свет божий.

Их там достаточно долго доставали из самых дальних укрытий. Причем некоторые из этих гениев оказались столь любезны, что даже не догадались избавиться от изобличающих их улик. Натурально вытаскивали у них из карманов украшения, снятые с ограбленных женщин или вытащенные в разгромленных квартирах. Плюс в «зоне поражения» оказался один ювелирный магазин, добыча с которого тоже весьма широко разошлась среди бунтовщиков, облегчая работу следователей.

Всего в результате Алма-Атинских событий начала марта 1987 года погибло 117 мирных граждан, 15 милиционеров и 247 бунтовщиков. К последним нужно прибавить еще около 4 тысяч задержанных, плюс некое — достаточно большое, к сожалению, все же в такой неразберихе выловить всех оказалось просто невозможно — количество успело разбежаться и попрятаться, в итоге избежав бдительного ока правосудия. Их мы потом еще очень долго вылавливали, проводя масштабную работу наподобие той, которая проводилась на деоккупированных территориях после 1945 года.

Ну и, конечно, имеет смысл обрисовать то, как к данной ситуации отнеслись жители страны. Во многом именно ради нужной картинки — как бы лицемерно это ни звучало — мы сначала допустили вызревание этого нарыва, а потом достаточно долго тянули с его «лечением». И вот тут результат вышел несколько не таким, как я ожидал. У меня в голове подобные беспорядки — хотя надо признать, что совсем вот такого накала мы, конечно, не планировали, ситуацию сорвало с нарезов из-за московских событий — должны были стать такой себе прививкой от желания побузить в других местах. С одной стороны, мы показываем всем условно равнодушным, к чему такие действия могут привести, с другой — демонстрируем максимально жесткое наказание.

И вот собранная по горячим следам статистика показала, что тут я немного просчитался. Неожиданно главным виноватым в Алма-Атинских событиях народ признал самого Генсека. В том плане, что не смог предвидеть, предупредить, остановить, а потом слишком долго тянул с решением проблемы.

Мы всё показали по «ящику», включая трупы на улицах, сожженные здания, разгромленные квартиры и административные помещения, целый цикл коротких отрывков с кусками из допросов отдельных самых исключительных мразей с комментариями следователей. Такого уровня откровенности от советских