Охота за звездами - Джесси Михалик

переходили в высокую, ветвистую крону, и густая листва не позволяла разглядеть небо. В целом это было отличное место, чтобы исчезнуть, при наличии соответствующего снаряжения.

Мы продолжали углубляться в лес, пока вокруг не осталось ничего, кроме деревьев. По спине пробежал неприятный холодок. Идеальное место для засады.

Я тронула Торрана за плечо.

– Этот район сейчас под наблюдением? Ты кому-нибудь говорил, что мы придем сюда сегодня ночью?

– Мы следим за всей территорией. Никто сюда не возвращался. Моя команда знает, что мы уехали.

Соратники Торрана казались верными, но большинство предателей такими кажутся до тех пор, пока не вонзают тебе под ребро невидимый нож. Мое беспокойство усилилось.

Мы остановились в, казалось бы, случайном месте. Единственное, что отличало его от остальной части пути, – вытоптанный подлесок. Левцикл опустился на землю, и мы выбрались наружу.

Через шлем доносились тихие звуки природы. Я подняла забрало и дала глазам минуту на адаптацию, затем помахала рукой перед лицом. Ничего не видно. Я слышала, как Торран передвигается, но не видела его. Это заставило меня забеспокоиться о том, что еще может красться в темноте.

Я поспешно опустила забрало, и ночное зрение вернулось: опять стало светло, как днем.

Я махнула Торрану и спросила:

– Ты видишь без шлема?

Я знала, что естественное ночное зрение валовцев лучше человеческого, но сомневалась, действительно ли оно хорошее.

Шлем Торрана щелкнул, и через мгновение он сказал:

– Не очень.

– Я не вижу собственной руки перед лицом. Чем твое «не очень» лучше?

Наступила долгая пауза, затем он сказал:

– Я покажу, если хочешь.

Когда я пробормотала что-то в знак согласия, в моем сознании возник образ, подобный тому, который Луна присылала, изображая свою пустую миску. Ночь была не такой темной для Торрана, но, хотя он и мог кое-что увидеть, детали были нечеткими. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что человекообразное пятно в центре «картинки» – это я, стоящая рядом с левциклом.

Неудивительно, что валовцы обладали такими превосходными технологиями ночного видения. Они, безусловно, видели лучше, чем люди, но, поскольку большую часть времени проводили в темноте, нуждались в усиленном ночном зрении, чтобы разглядеть детали.

– Спасибо, – сказала я и наклонила голову, рассматривая вытоптанные растения. – Значит, даже если солдат сопровождали валовцы, отряд должен был иметь приборы ночного видения, потому что никто из нас не видит достаточно хорошо, чтобы быстро поменять транспорт.

– Та ночь была лунная. При лунном свете валовец видит достаточно хорошо, чтобы ориентироваться по деревьям.

Я посмотрела на густой древесный полог и покачала головой.

– Значит, как минимум у людей были приборы ночного видения. Это не слишком многое дает, потому что техника довольно распространенная, но они должны были ее где-то достать.

Хотя нам иногда везло, большинство дел мы раскрывали благодаря упорной проверке каждой мелочи.

Я обошла вокруг левцикла в поисках каких-нибудь следов, но деревья росли достаточно далеко друг от друга, чтобы машина смогла уйти в любом направлении. Вместо того чтобы опять махать Торрану, привлекая его внимание, я попыталась думать громко.

– В какую сторону они сбежали?

Потребовалось несколько попыток – надеюсь, это означало, что он действительно не прислушивается к каждой мысли, – но в конце концов валовец повернулся ко мне и указал влево от маршрута, которым мы следовали до сих пор.

– Машина, на которой они скрылись, была спрятана в стороне от основной тропы. Дальше мы потеряли след.

– У вас нет тепловых спутников, которые могли бы уловить выхлоп их двигателя?

– Мы проверили, но древесные кроны отражают достаточно тепла, чтобы под ними мог затеряться небольшой двигатель транспортного средства.

– С учетом того, как близко дворец, это смахивает на изъян в системе безопасности.

А еще такие сведения ФЧП наверняка сочтет весьма ценными.

– Дворец хорошо защищен, – парировал Торран холодным и жестким тоном.

– Покажи мне, где была вторая машина.

Торран взмахом руки подозвал меня ближе и направился вглубь зарослей. Я порадовалась, что на мне валовские доспехи, потому что колючий подлесок скользил по синтетическому материалу, не цепляясь и не оставляя порезов.

Через несколько минут мы подошли к другому участку, где растения были вытоптаны. Стволы деревьев находились на приличном расстоянии друг от друга, и хороший пилот мог без особых проблем пролететь через них, но вряд ли он развил бы большую скорость.

– Сколько времени после похищения Сиена прошло, прежде чем вы нашли это место?

– Четыре часа, но три были потрачены впустую, поскольку никто не знал, что его нет, пока я не вернулся и не просмотрел записи резервной системы наблюдения. Основную отключили – скорее всего, это сделал телохранитель.

– Он не знал о резервной системе?

Торран покачал головой.

– До той поры про нее никто не знал. Это была последняя линия обороны.

Я ненадолго задумалась, не держит ли Ки нас под наблюдением на всякий случай, а потом усмехнулась про себя. Еще как держит. Никаких сомнений.

– Значит, к тому времени, как ты сюда попал, след уже остыл, – сказала я, возвращаясь к разговору.

Торран еле заметно кивнул.

Четыре часа – достаточный срок, чтобы похитители покинули зону действия сенсоров, пусть даже через лес им пришлось лететь медленно.

Однако они не могли знать заранее, что отсутствие Сиена не обнаружат так долго.

Значит, они строили планы исходя из предположения, что все вскроется в течение часа, и это ограничивало их возможности. Тем не менее, не зная, на какой машине похитители покинули это место – и сколько было этих машин, – мы никак не могли отследить их обратный путь в город.

– А лес обыскивали? – спросила я наконец.

– Да, с воздуха. Корабли с сенсорами, способными проникать сквозь полог, занялись сканированием территории, площадь которой даже превышала возможности похитителей. Они ничего не нашли.

Значит, или город, или станция слежения.

– Есть ли поблизости другие станции, подобные этой? И проверялись ли они?

– Их обыскали, – огрызнулся Торран, не пряча досады. – Мы все сделали правильно. Но потерпели неудачу.

Я приближалась к нему – медленно, как к раненому зверю. На достаточно близком расстоянии раскрыла объятия и стала ждать.

– Что ты делаешь?

– Предлагаю объятия без обязательств.

Его шлем отвернулся.

– Мне не нужны объятия. Я не ребенок, чтобы со мной сюсюкаться.

– Во-первых, обнимать можно всех, кто этого хочет. Во-вторых, я хочу тебя утешить, а не потворствую твоим капризам. И, наконец, «без обязательств» означает то, что означает. Не нужно объяснять, почему хочешь обняться, что тебя беспокоит и так далее. Я просто предлагаю объятие, безвозмездно. Вот. – Я подняла забрало и моргнула в наступившей темноте. – Теперь я даже не вижу, кого обнимаю. Это может быть кто