Твое... величество - 3! - Галина Дмитриевна Гончарова

- Я в деревню ходил, новости услышал. Тут неподалеку императорский корабль плавает! Знаешь?

- ЧТО?!

- Представь себе. Может, нам и не придется во дворец-то идти? Наверняка камушек при императоре, а он рядом.

Рэн почесал нос.

- Ты мне что предлагаешь?

- Решить вопрос в свою пользу, - даже чуточку удивился Бертран. – Скажи мне, что будет, если император тебя увидит?

- Наверное, прикажет обстрелять?

- А потом? Увидит, что ты ранен, что ты упал куда-то…?

- Пошлет людей за мной.

- Они и пойдут, если сыграешь достоверно. Отойдут они от корабля на хорошее расстояние, а ты и воскреснешь. Взлетишь, долетишь до корабля, к примеру, с камушком в лапе. Таким, потяжелее. И предложишь камушек в обмен на камушек?

Рэн задумался.

- Не знаю. Может, и получится.

- А кто нам мешает попробовать?

- Никто, - согласился монах, который с интересом слушал их разговор. – Я вам даже место подскажу подходящее, я тут всю округу хорошо знаю. Рэн, тебе Горелый лес нравится?

- Не нравится, - передернуло Рэна.

Да и кому такое понравится? Был лесок, росли сосны, потом, когда вулкан в очередной раз выплюнул огонь, лес загорелся. Что погибло, что отстоять успело, но большая часть леса с тех пор стояла, ровно жерди закопченные. Черные, страшноватые…

Смотреть – и то неприятно.

Но лучшего места, чтобы засаду устроить, и правда, не придумаешь, так что Рэн движением ноги смахнул в сторону солому, взял в руки палочку и принялся чертить прямо на земляном полу хижины.

- Вот мыс. Вот лес. Вопрос – где будет корабль, откуда взлетать мне и куда падать? Давайте обсудим?

Мужчины переглянулись.

Все правильно, грамотно спланируешь – быстро и сделаешь. А на тяп-ляп, да на авось надеяться лучше не надо. Это вещи ненадежные…

Монах взял палочку у внука.

- Корабль будет вот тут. Сам знаешь, тут течение, потому штурманы обычно ему и доверяются. Рифов нет, дно хорошее… так что скорее всего – тут. А ты можешь прятаться вот здесь и взлететь…

Император – первый после Богов?

Прямой потомок Многоликого?

А вот эта мысль никому из мужчин в голову не пришла. Для них император окончательно и бесповоротно стал врагом, а с врагом воюют. И точка!

А кто он там, чей потомок… вот отправим его к предкам, пусть они и разбираются!

***

- Ваше величество!!!

Иоанн был типичной классической «совой». Совущей до кончиков когтей. Лечь спать на рассвете и встать в полдень? Отлично!

Но чтобы ложиться в девять вечера и вставать на рассвете? Уйди, грусть! По-хорошему прошу, уйди, пока канделябром не навернули!

А тут он и уснуть толком не успел, ну что это такое – и три часа проспать не дали! И будят визгами, криками… так что подушка на звук полетела прицельно. Правда, прицел сбился, куда уж тут спросонок-то?

Но кидалось от души!

- Ваше величество!!! Королева умерла!!!

Тут уж Иоанн проснулся, как миленький.

- КАК?!

Канцлер, который сам пришел в покои к королю… а что? Авось, сразу его и не посадят? Выпустить-то едва успели, так что Димас лично и докладывал, уже спокойнее.

- Ваше величество, сегодня с утра в королевской тюрьме поднялась тревога. Когда пришли будить ее величество, оказалось, что она не дышит!

Иоанн резко выдохнул.

Диана.

Глупенькая, красивая, все еще любимая Диана, такая очаровательная и страстная, такая… предательница и шлюха! И вдруг – смерть?

- Что с ней случилось?

- Ваше величество, - Бустон потер лоб. – Вот тут все плохо. И по столице уже слухи поползли, я кое-что предпринимаю, но боюсь, что Конклав все равно узнает. Вот, читайте.

Иоанн послушно взял листок дорогого пергамента. Да-да, дорогого, отличной выделки, такой в тюрьме найти сложно. Но Диане его кто-то принес.

Кто?

Впрочем, записка была такой, что Иоанн и о пергаменте позабыл, и о разборках. Куда уж тут!

Я, Диана Эрландская, в девичестве Диана Эрсон, пишу свое последнее письмо.

Когда не слышат люди, можно молить лишь богов.

Я невиновна в том, в чем меня обвиняют!

Я не изменяла супругу, и не предавала его. Не обманывала.

Моя вина лишь в том, что я не смогла сразу же подарить Иоанну наследника, и он решил поменять меня на другую женщину.

Королеву Марию убили. Теперь хотят казнить меня.

Я не доставлю такой радости жестокому королю, сломавшему мою жизнь и растоптавшему мою любовь!

Я ухожу сама, и прошу Конклав о последней милости! Я понимаю, никто и никогда не осудит короля, а потому я прошу на три года обязать его носить траур по мне и королеве Марии. И не жениться до того времени!

Одно письмо я оставлю мужу, второе верные мне люди передадут в Конклав!

И да смилуются надо мной Боги!

И чуть ниже приписка.

Иоанн, я тебя так любила! А ты поверил… я не могу проклинать тебя, я все еще тебя люблю. Я ухожу! Уже не твоя! Диана!

Вот тут Иоанн за сердце и схватился.

И то… если большую часть письма Диана написала под диктовку