Твое... величество - 3! - Галина Дмитриевна Гончарова

кушай. И не суди о том, чего не знаешь. Остров у нас маленький, жизнь трудная, отношение к жизни и смерти особое. И когда император действительно был первым из лучших, когда он искренне заботился о Шагрене, о своем народе, это было оправдано. Сам понимаешь, что крестьянин видит? Свое поле? А мир-то побольше будет. А не знаешь, что происходит, так и верное решение не примешь.

Бертран фыркнул, хоть и был уже в человеческом облике.

- Зато сейчас… этот Мушаши…

Некоторые слова монах не понял, но это было совершенно не важно. Бертран точно не хвалил императора.

- Он пройдет. Рано или поздно они все проходят. А Шагрен останется. Ты же не в обиде на живущих здесь? Они вам плохого не сделали…

- Чего на них обижаться? А вот императору я бы откусил чего-нибудь…

- Не пачкай зубы. Пока внука нет, хоть поговорим спокойно, куда вы потом собираетесь? На Шагрене вам оставаться нельзя.

Бертран задумался.

- За камнем. Определенно. А потом… а я не знаю.

- Я знаю. И дам тебе совет, и внуку о том скажу. Отправляйтесь к человеку, которому дали клятву верности. Это – женщина?

Бертран сначала кивнул, а потом сообразил, что стоило бы помолчать. Но монах словно и не заметил его оговорки.

- Я видел эту женщину во сне. Она будет в большой опасности, и дракон рядом ей пригодится.

- А лис?

- Все, кто принес ей клятву верности.

- А мы успеем?

- Успеете, - улыбнулся монах. – Пока еще время есть. Хватит моему внуку и на вулкан, и на возвращение обратно. И скажи ему, чтобы не прилетал больше на Шагрен, ладно? Я стар и скоро умру, а больше ничего его тут хорошего ждать не будет. Только тени воспоминаний. Грустных, недобрых. Пусть живет на материке, пусть женится, пусть будет счастлив. У него все будет хорошо, но возвращаться сюда не надо.

Бертран кивнул.

- Ладно, я попробую его удержать.

- Не надо пробовать. Вы друзья, просто сделай это. Шагрен был его клеткой, не надо сюда возвращаться после того, как узнал небо.

- Обещаю. А вы… кто за вами приглядит?

- Крестьяне хорошо ко мне относятся. И пищу приносят, сам видел. И то… сколько мне осталось? Эту зиму я еще переживу, а вот следующую точно нет. Пусть Рэн обо мне не грустит, я прожил хорошую жизнь, а сейчас и вовсе счастлив. Мой потомок сумел раскрыть крылья… что еще можно попросить от жизни? Да ничего!

Бертран смотрел на старого монаха, такого… прозрачного, вот сейчас пальцем ткни – и развалится, и чувствовал, что в его душе воцаряется мир. Ему тяжело пришлось в последний год.

Он мог быть циничным… он старался таким быть, но в богов все равно верил. А потом, после поступка тейна, решил, что все плохо. И боги, и церковь…

А вот такой священник его примирял с верой. Если такие есть, значит, не все так плохо, правда же? Правда?

***

Рэн летел к вулкану.

Вот и гора.

И надо лететь вверх, к кратеру. Рэн медленно взмахивал крыльями, поднимаясь выше. Он видел пары, которые клубились вокруг, и понимал, человек бы даже их не выдержал. Отравился бы.

И жарко вокруг.

И дым…

Но драконы устроены как-то иначе. Ему было вполне комфортно, он все отлично видел… вот и вулкан.

Человеку его нутро показалось бы темным, серым, черным. Но дракон видел потрясающее многоцветье красок. Видел, как светится внизу голубоватым раскаленная сера, как мерцают раскаленные породы. Видел струи пара, которые вырываются через трещины.

Но вот собственно лавы он не видел.

Кажется, вулкан просто закупорило?

И все, что происходит, вот эта лава, подземные газы, все там, внутри? Как говорила королева… крышка прилегает не так плотно, и кое-что из газов вырывается на свободу, но основная часть остается внутри. И вулкан трясет все чаще.

Если не выбьет пробку… а если выбьет, может быть и похуже.

И лава тогда поползет бесконтрольно… что может сделать Рэн?

Вспоминая рассказы королевы Марии… есть основное жерло вулкана. И есть боковые кратеры.

Вот, если такой найти, то можно организовать отвод лавы в сторону моря, к примеру? А может, аккуратно расширить трещины?

Рэн задумался.

Ее величество Мария сказала, что может быть сильный удар. Если газ там копится, если его там много, то его просто выбьет оттуда. Как резкий порыв ветра в окно. Или как пробку из забродившей бутылки вина.*

*- Мария бы про газировку рассказала, но ту еще не изобрели. Прим. авт.

Может ли такое быть?

Рэн верил королеве по определению. На ней благословение Многоликого, кому еще и поверить, если не ей? Так что… надо аккуратно расширить трещины, через которые вырывается газ, а потом… потом проверить дракона на огнеупорность. И попробовать раскопать отвод для лавы.

И Рэн осторожно спустился вниз.

Понятно, на корку садиться он не стал, страшновато. Вдруг провалится? А как тогда выбираться? А вот осторожно зацепиться за стену когтями трех лап, и работать хвостом, и еще четвертой лапой, это можно. И получается же… трещины расширялись, и газа выходило точно больше. Все равно тяжеловато – если бы всеми четырьмя лапами копать, тогда другое дело! А это как траншею организовать голыми руками. Можно, конечно, но копать будешь до-олго!

Часа через два Рэну это надоело, и он решил выбраться наружу, и облететь вулкан. Медленно, по спирали, от верхушки и ниже, приглядываясь и принюхиваясь… особенно и не потребовалось. Место, где можно выпустить наружу лаву, он нашел достаточно быстро. И такое удобное – если и потечет, то все равно не затронет никаких деревень.

Дракон с удобством устроился на склоне вулкана уже снаружи, и принялся копать. Вот тут-то и выяснилось, что драконы отлично копают, если есть возможность и необходимость. И лапы у них для этого дела очень удобные, и камни буквально крошатся под когтями. Крылья удобно складываются и прилегают к телу, и раскапывай – не хочу!

Что Рэн и делал, буквально вбуриваясь в гору.

Час, два, три…

Результат он получил только ближе к утру. Когда его отбросило и почти вышибло наружу, словно ту самую пробку из бутылки, а следом и облако газа пошло, а