Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

— Прощай, Данила, — сказал я тоном падающего в бездну Мории Гендальфа.

И исчез. Вместе с ванной. Ну, для Данилы исчез. Для себя-то я существовал непрерывно и просто перенёсся в башню. На место, которое сразу для этой ванны и выбрал.

Тут я почувствовал, что силы окончательно меня оставили. Битва с чёртом, пьянка в Питере, три Перемещения за несколько часов, причём, два из них — с прицепом в виде тяжеленной ванны.

А ванна, к слову, такая уютная. Даже без воды. Полный релакс. Я закрыл глаза.

Не стал их открывать, даже когда в нуль-Т кабине раздались пьяные голоса и возня — это Земляна вернулась в обнимку с Захаром. Вряд ли там даже по пьяне могли случиться какие-то амуры, просто Захар сам вернуться не мог, а Земляна не могла оставить боевого товарища в чужом городе.

— Эй! — еле ворочая языком сказала Земляна. — Ты — того…

— Чего? — Захар вообще лыка не вязал.

— Иди к себе. Это не твоя постель.

— А. Ага. — Пьяные шаги добрались до двери, там остановились. — А ты чего тут? Твоя, что ли, постель?

— То иное.

— А, иное. Ну, я пошёл.

— Ступай с богом.

Стукнула дверь. Я приподнял голову, выглянул из своего позолоченного убежища. Увидел свою кровать. На кровати ничком лежала Земляна, широко разметав руки и ноги, и спала. Иное… Ну, нет, давай-ка иное как-нибудь потом сделаем. Вечером, к примеру. Когда сил будет хватать на что-то большее, нежели просто обняться и снова уснуть.

С этой мыслью я и вырубился.

Проснулся около часу дня. Активно пели птицы, в доме раздавались хозяйственные звуки. Жизнь продолжалась, пора и мне вливаться.

Поднялся. Первым делом понял, что ванна, конечно, удобная, но не чтобы в ней вот прям спать. Шею заклинило. Я кастанул Костоправа, который у меня был раскачан до второго уровня. Шея приятно хрустнула, и боль исчезла. Отлично! Быть охотником мне нравится всё больше.

Посмотрел на кровать. Земляны не было. Наверное, завтракать пошла. А может, вообще усвистала куда-то по своим делам. Она же передо мной не отчитывается, слава богу. Что ж, у меня тоже есть дела. Вопрос с оврагом хотелось бы закрыть капитально. Этакая пакость под боком — это ведь врагу не пожелаешь.

* * *

— Ох, нехорошо это, грешно, — покачал головой отец Василий и подвинул мне кружку.

С отцом Василием мы отчасти сдружились после истории с напавшими на деревню волкодлаками. С тех пор он реабилитиировал и открыл для посещений некогда заброшенную церковь и закрывал у местных потребность в религии.

Благодаря его совету я одну девушку, накуренную нечистой силой, спас до полного выздоровления. Вообще, хороший он мужик был — отец Василий.

— Чего грешно-то? — не понял я. — Там покойники лежат без отпевания, вот это — дело нехорошее.

— Так нельзя ж их отпевать. — Отец Василий глотнул наваристого чаю. — Грех. Только в Семик можно. Так Семик уже минул в этом году. Ты погоди до следующего.

— Какой Семик?

— Седьмой четверг после Пасхи. Вот тогда можно было.

— А сейчас — совсем нельзя?

— Совсем нельзя.

— Это в Библии так написано?

— Чего говоришь?

— Говорю, это Иисус Христос так сказал, мол, не поминайте заложных покойников ни в какой день, кроме седьмого четверга после Пасхи?

— Нет, не говорил… Но церковь…

— А ты кому служишь — церкви или Иисусу?

Отец Василий не на шутку задумался над этим вопросом.

— Обоим, — изрёк наконец.

— А если с одной стороны — церковь горит, а с другой — Иисус тебя зовёт, ты куда пойдёшь?

Спустя ещё минуту размышлений отец Василий встал, открыл сундук, достал оттуда кадило, какую-то золотую накидку, склянку со святой водой, другое.

— Ну, пошли, чтоль, — проворчал он. — Грех, конечно, да ладно. Отмолю.

— Вот, другой разговор! — обрадовался я.

Перенёс отца Василия из его дома в лес. Там уже пешком добрели до оврага.

— Погодите только, тут прибраться надо, — вспомнил я.

Поснимал свои ловушки. Землянины остались на той стороне. Забить или пнуть её, чтоб тоже сняла? Забью, наверное. Они через некоторое время всё равно сами выветрятся, не на века ж ставятся. Тут просто отец Василий исполнять будет, нехорошо выйдет, если вляпается. Юмора не поймёт.

— Можно, — сказал я, сняв последнюю Западню.

Чёрту, как выяснилось, те Западни — вообще никуда. Обошёл и глазом не моргнул. Ни одну не потревожил. Может, черти их видят, кто их знает.

Отец Василий приступил к отпеванию. Я устроился поодаль, на брёвнышке. Под напевы даже задрёмывать начал, несмотря на это давящее тревожное ощущение, что распространял вокруг себя овраг.

И вдруг оно исчезло.

Я резко вскинул голову. Прислушался к своим чувствам — ничего. Место как место, не хуже и не лучше любого другого.

— Ну, всё, — сказал отец Василий, повернувшись ко мне. — Только раз такое делаю, Владимир! Другой раз — только в Семик.

И даже ногой притопнул, для увесистости сказанного.

— Спасибо, отец Василий, выручил! — Я поднялся с бревна. — Полетели, домой тебя отвезу. Ну и, это. Если вдруг чего — ты посылай за мной. Вне очереди любые проблемы порешаем.

— А велика у тебя очередь? — осведомился священник.

— Да, то пусто, то густо. Всяко бывает. Сейчас вот пока пусто, например. А через час, глядишь, завалит — как в шахте.

— Ох, и тяжёлая жизнь у вас, охотников…

— Не жалуемся, отец Василий!

Я перенёс священника домой. Оттуда телепортнулся к себе в башенку. И, похоже, как раз вовремя. В дверь стучали.

— Ну чего там такое? — проворчал я, открывая.

На пороге стояли двое. Оба бледные и растерянные. А именно — Захар и Маруся. Смотрели на меня такими глазами, типа «мы накосячили сильно-сильно, помоги нам, пожалуйста, большой и сильный Владимир!»

— Залетели, что ли? — строго посмотрел я на Марусю. — Эх ты, ведь мудрая девка! А ты, Захар? Ещё Марфой кичился, любовь, мол, книжки читал…

— Там этот! — выпалил Захар.

— Пришёл, — подтвердила Маруся.

— На веранде сидит, — завершил сумбурную мысль Захар.

— Кто, кого, куда?

— До вас господин пришёл, — взяла объяснения в свои руки Маруся. — Только что. Ему сказали,