Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

— Так… А чего напуганные такие?

Они не нашлись с ответом. Но я и не нуждался. Ко мне пришёл «господин». Который знает заранее, когда я по Знаку перенесусь к себе в башню. Который запугал моих людей, кажется, одним фактом своего существования. И я прекрасно чувствовал эту атмосферу. Как будто бы всё то, что отец Василий снял с оврага, перенеслось сюда, ко мне в дом. Это мерзкое чувство, как будто кто-то за тобой следит.

— Господин не назвался? — спросил я сквозь зубы, хотя имя мог бы уже назвать и сам.

Захар помотал головой, а Маруся, спохватившись, протянула мне карточку. Красивую, с золотым тиснением и витиеватым шрифтом.

Я бросил на неё лишь беглый взгляд. То, что там написано «Троекуров», было понятно и так.

Вот, стало быть, и встретимся. Ну что ж… Других дел у меня как будто бы нет.

— От веранды подальше держитесь и остальным передайте, — сказал я. — Все вопросы потом. Всё, исчезли. Я спускаюсь.

Василий Криптонов, Мила Бачурова

Мир падающих звёзд VI. Король мертвецов

Глава 1

Я похвалил себя за то, что в реалиях этого мира шарю уже вполне прилично. Сейчас, например, сходу определил, что мой визитёр одет по последней петербургской моде.

Тёмно-синий камзол с золотыми пуговицами, пышный воротник, длинные кружевные манжеты длинны ровно настолько, чтобы не скрывать унизанные перстнями пальцы. В перстнях переливаются всеми цветами драгоценные камни. Шляпа-треуголка, украшенная пером, и трость с инкрустированной золотом рукоятью лежали на соседнем кресле.

На столе перед визитёром стояло блюдце, в одной руке он держал чашку. Я почувствовал аромат кофе. Ярость, поднимающаяся внутри, усилилась.

Хотя объективно — злиться не на кого. Пришёл дяденька, весь такой солидный и важный. Сказал, что к Владимиру Всеволодовичу по срочному делу. Спрашивается, как должна вести себя боготворящая хозяина прислуга? Не оставлять же дяденьку за воротами, засов целовать. Чай, не тварь какая — вполне себе человек. По крайней мере, на вид. Хотя и номинально — тоже, иначе защитный амулет его не пропустил бы. Ясный день, пригласили, на веранде усадили и кофе налили.

Моего любимого кофе, между прочим! Мне его Фёдор где-то по большому блату достаёт.

Я поднял руку, кастуя Удар.

Теоретически, чашка должна была вылететь из руки посетителя. Вместе с кистью, которая её держала.

Непорядок, конечно, получится — брызги кофе, кровища, кисть оторванная, не люблю я такие вещи на своей территории. Но уж ладно, случай исключительный. Приберём.

Однако что-то пошло не так. Я не промахнулся — Удар пришёл точно в кулак, сжимающий изящную фарфоровую чашку. Но как будто наткнулся на невидимую преграду. Растёкся по кулаку, даже не шелохнув кружевную манжету. Только перстни на пальцах сверкнули.

— Я тоже безмерно рад вас видеть, многоуважаемый Владимир Всеволодович, — низким голосом произнёс визитёр.

Поставил чашку на блюдце и посмотрел на меня. Ну, и я уставился с интересом — чего уж тут. Всё-таки впервые видел его в лицо.

Ну… Честно говоря, такое себе лицо. Как после неудачной пластики. Ни одной морщины и как будто даже блестит — не рожа, а восковая маска. И в волосах — ни сединки. И в длинных, ухоженных бакенбардах. В сериалах категории В актёры с такой внешностью играют педофилов, насилующих падчериц.

Глаза — на первый взгляд, ничего особенного. Никакой черноты, сатанинского блеска и что там ещё положено. Серые, тусклые и равнодушные. Прямо скажем, у чёрта мимика интереснее.

— Как вижу, в вашей усадьбе действуют весьма оригинальные законы гостеприимства.

— Я вас сюда не звал.

— Тем не менее, встречи со мной вы искали. Не отпирайтесь.

— Впервые слышу, что уничтожение тварей и предупреждение производства новых тварей называется «искать встречи». Так же как предотвращение попыток извести род людской.

— Ах, ну о чём вы говорите! Почему же «извести»? — Визитёр покачал головой. — Представляться мне, очевидно, нет нужды, но всё же. Троекуров Дмитрий Иванович, к вашим услугам. Руку не подаю — полагаю, что вы предпримете новую попытку её оторвать.

— Правильно полагаете. Чего надо?

— Уверен, что вы и сами догадываетесь. Ваши попытки мне противостоять меня немного утомили. Я пришёл, чтобы поговорить с вами как с разумным человеком.

— А кто ты такой, чтобы я с тобой разговоры разговаривал?

— Э-э-э. Я полагал, что вы знаете. Мне принадлежат…

— Да срать я хотел на то, что тебе принадлежит. Принадлежности — дело такое. Сегодня есть, завтра принадлежатель сменился. По причине отбытия предыдущего принадлежателя туда, откуда не возвращаются. Я спрашиваю — ты кто такой, чтобы я с тобой разговаривал? Я — охотник. И с тварями у меня разговор один.

— Я не тварь!

Ишь ты, глазками-то как засверкал. И рожей перекосился — хоть и с трудом. Чувствуется, что лицевые мышцы отвыкли от такой нагрузки, того гляди лоб треснет. Нечасто, видимо, приходится правдой по рылу получать, привык, что все перед ним на карачках ползают и ботинки лижут.

— А кто ж ты ещё? Тварь и есть.

— Я наделен большой силой! Я мог бы уничтожить тебя хоть сию секунду! Но я остаюсь человеком.

— Нет. Человеки — вон там, — я кивнул в сторону флигеля, мимо которого с завидным постоянством проносились мои домашние — делая вид, что прогуливаются. Интересно же, что за персонаж к барину пожаловал. Жаль, не слыхать ни фига, о чём беседуют. — А ты, после того, что исполнял — кто угодно, только не человек.

— А ты? — Троекуров исподлобья посмотрел на меня. — Что ты знаешь о своём происхождении? О своём так называемом дядюшке — чьё имя присвоил, не испросив ничьего дозволения? О его товарищах? О том, почему младенцем оказался в той глухой деревне?

— Ишь ты. Да я, оказывается, личным биографом обзавестись успел… Ну, давай, жги. Удиви меня.

— Э, нет, — Троекуров покачал головой. — Просто так информацию ты не получишь.

— Ну, кто бы сомневался. — Я зевнул. — И что нужно сделать? К тварям переметнуться? На верность тебе присягнуть?

Троекуров улыбнулся.

— А ты догадлив. Мне это нравится.

— А ты — нет. Ни хрена не догадлив. Мог бы уже двадцать раз выяснить, что мужиками я не интересуюсь. Хотя, скажу по секрету — на тебя и