Колодец душ - Стивен Рэй Лоухед

Свет факелов на перекрестке померк, и до самого моста они шли в полной темноте. Там у входа в башню стояла жаровня и торчал факел. Дуглас обошел освещенное место и поднялся по ступеням, ведущим к мощной деревянной двери. Здесь его ждала неожиданность: дверь была заперта и заколочена крест-накрест нестругаными досками.

— Что за черт… — пробормотал Дуглас. Он надеялся застать ученого за работой в своем кабинете, как обычно и бывало каждую ночь.

Снайп увидел заколоченный вход и расхохотался, хотя звук был больше похож на карканье.

— Не смешно, — прорычал Дуглас. — Теперь придется возвращаться и узнавать, что тут случилось.

Они поплелись обратно, и на этот раз на перекрестке наткнулись на стражника.

— Pax vobiscum, — проговорил Дуглас в знак приветствия и осенил неуклюжего воина, а на самом деле, обычного горожанина, крестным знамением. Разглядев жест и одеяние монаха, тот поднял пику, пропуская их. — Benedicimus te, filius meus {Благословение с тобой, сын мой (лат.)}, — произнес Дуглас, следя за произношением.

— Salve, frater {Привет тебе, брат (лат.)}, — ответил стражник на грубой латыни.

Дуглас кивнул и пошел дальше. Опять зазвонили колокола и навели Дугласа на мысль зайти в церковь Святого Мартина и расспросить кого-нибудь из священнослужителей. Предупредив Снайпа, чтобы вел себя тихо, они вошли в церковь и пристроились в закутке в задней части святилища. Группа священников в белых одеждах стояла перед алтарем. Они читали последнюю на сегодня молитву.

Дуглас дождался, пока они закончат, высмотрел одного полузнакомого по предыдущим визитам священника, вышел из тени и обратился к нему:

— Прошу прощения, что отвлекаю, брат. — Латынь до сих пор казалась ему странной, но голову он склонить не забыл, показывая, что признает старшинство священника. — Брат Томас, верно? Я хотел бы поговорить.

Священник отстал от своих собратьев и повернулся к Дугласу.

— Я тебя знаю, брат?

— Я брат Дуглас, — смиренно представился он, — из Тиндирна.

— Ах, да, вспомнил. Чем могу быть полезен, брат?

— Прошу простить мою грубую речь, — начал Дуглас. Священник снисходительно кивнул. — Возможно, ты помнишь, в прошлый раз я приходил за наставлением к брату Бэкону по поводу переводов.

— И что?

— Вот, я опять пришел и надеялся застать его за работой в башне на мосту, но…

Брат Томас закончил за него:

— Но обнаружил, что башня мастера Бэкона заколочена.

— Именно так, брат. Я надеялся, что ты назовешь мне причину этого?

Священник поджал губы, думая, как бы получше объяснить пришлому монаху события.

— Брат Бэкон арестован. Он пребывает под домашним арестом.

Дуглас удивленно поднял брови.

— Какова же причина ареста?

— Позволь, дай вспомнить… — Священник задумчиво прижал пальцы к губам. — А, вот. Нашему брату предъявлено обвинение в попытке развратить учеников, находящихся под его опекой, и ему надлежит пребывать в заключении до получения результатов разбора его учений.

— Это серьезное обвинение, — рассудительно признал Дуглас. Он знал, что мастера Бэкона однажды помещали под домашний арест по надуманным обвинениям в ереси. Считалось, что на него донесли завистники, недовольные покровительством Папы Климента IV. Однако он не знал, когда именно это произошло. Ну что же, теперь знает. — Его разрешено посещать?

Монах покачал головой.

— Увы, нет. Пока обвинения не будут рассмотрены и так или иначе доказаны, брат Бэкон не может ни с кем видеться или разговаривать, дабы не распространять заразу своих пагубных учений.

— Да, конечно. — Дуглас почувствовал скрытую враждебность в словах собеседника. — Несомненно, так и должно быть.

— Воистину так. — Священник нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Если у тебя больше нет вопросов, пожелаю тебе доброй ночи. — Он поднял руку в прощальном благословении. — Господи, пошли брату спокойный сон.

— И тебе того же, брат, — сказал Дуглас, отступая в сторону. Священник догнал своих товарищей, дожидавшихся окончания разговора у дверей церкви. Они ушли. Дуглас отвел Снайпа в сторону.

— Подождем, пока все не улягутся, — шепнул он. — Ты тоже спи. Я разбужу, когда придет время.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. Пять гладких камней

ГЛАВА 27. Собеседование

В Дамаске наступал вечер. Кассандра с двумя сопровождающими прогуливалась по тихим улицам Старого Города, прислушиваясь к далекому перезвону церковных колоколов. За сегодняшний день было сказано так много, что Касс пребывала в тихом задумчивом настроении. С минарета муэдзин призывал верующих к молитве. Его голос эхом разносился по почти пустым улицам. Лиловые сумерки, звон колоколов и завывания муэдзина прекрасно подходили к ее настрою.

— Я пока так и не поняла, зачем вам нужно, чтобы я присоединилась к вашему обществу, — сказала она наконец. — У меня практически нет опыта, я очень мало знаю о силовых линиях. Мне просто нечего вам предложить.

— Моя дорогая, — проникновенно произнесла миссис Пилстик, — вы обладаете тем, в чем мы больше всего нуждаемся, молодостью. Всему остальному можно научиться.

— Общество Зететик действует уже очень давно, — поддержал ее Брендан, — и, к сожалению, наши члены постарели, — отметил Брендан. — Те, кто ходит по мирам, стареют медленнее других людей, но все-таки стареют. Печальная истина состоит в том, что большинство из нас живет слишком давно, их больше не манят приключения.

— Да, это так, — задумчиво согласилась миссис Пилстик. — Мы все стареем.

— Таким образом, сегодня очень важно искать и находить новых членов, оказывать всяческую поддержку активным путешественникам, — продолжал Брендан. — Нам нужна молодая кровь, а где ее взять? Например, прямо сейчас некоторые наши члены пытаются передать эстафету ученикам, но это не всегда удается. Я уже не говорю о трудностях самих перемещений. — Повернувшись к миссис Пилстик, он добавил: — Я думаю о Козимо и Ките.

Пожилая женщина понимающе кивнула.

— Я все время о них думаю.

— Рано сдаваться, Розмари. Пока мы не узнаем точно, что произошло, мы не должны думать о плохом.

— Ты прав, Брендан. — Она грустно улыбнулась. — Пока… — она не договорила. В разговоре появилась тревожная пауза.

Касс вопросительно посмотрела на Брендана, но тот шел, глубоко задумавшись,