Мы будем первыми! Путь к звездам - Сергей Баранников

С подарком на выписку оказалось сложно. Кроватку и коляску с люлькой молодые родители купили ещё до рождения ребёнка. Правда, цвет коляски теперь придётся менять. С пелёнками и распашонками мы боялись не угадать, а подгузники дело такое, что нужно подбирать. Поэтому мы с Дашей подарили бутылочку и соску, а внутрь запихнули флакон валерьянки для родителей и денежку. Пусть ребята сами определятся что им нужно купить.

Если у четы Силантьевых начиналась совсем другая жизнь, то нам приходилось возвращаться к прежней, потому как неумолимо надвигалась сессия. И пусть до неё оставался почти месяц, уже пришло время подчищать хвосты.

Первой задачей, которую мы вычеркнули из списка третьего курса, стали полёты. В очередную пятницу, когда мы собрались на аэродроме, к нам подошёл Степаныч.

— Ну что, парни, полетаем?

— Ага, — вяло отозвался Золотов. — Что сегодня? Виражи? Боевой разворот?

— Групповой полёт! — с улыбкой произнёс Иван Степанович. — Давайте, соколы, по машинам!

Мы до конца не верили в нашу удачу, но когда Рязанцев подписал официальное разрешение на взлёт, сказка превратилась в реальность.

Мне предстояло лететь третьим, сразу за Ткачёвым, а Золотов должен был держаться меня. Думаю, Иван Степанович поступил так неспроста, потому как связка «Ткачёв-Золотов» выглядела крайне ненадёжно.

— Ноль-ноль-первый, Базе! Разрешите взлёт! Взлетаем группой!

— Взлёт разрешаю! — послышался в динамиках голос диспетчера.

Мы неотрывно смотрели на кабину Степаныча, который махнул рукой вперёд, отдавая приказ взлетать. Смирнов взлетал одновременно с Ткачёвым, а мы с Колей должны были дать им немного времени и подниматься в небо во вторую очередь. Ширина взлётной полосы попросту не позволяла взлететь всем четырём самолётам одновременно, поэтому такую тактику обсудили заранее, ещё на земле.

Взлётная полоса бежала перед глазами на огромной скорости, я медленно заставил самолёт подняться в небо и почувствовал как он оттолкнулся от земли. Летим!

— Ребята, не могу поверить, что это всё взаправду! — восторженно произнёс Золотов.

— Убрать шасси! — скомандовал Смирнов, который не разделял эйфорию. — Ноль-ноль-четвёртый, тишина в радиоэфире!

Мы сделали большой круг, чтобы прочувствовать друг друга в воздухе, а затем Степаныч отчитался на базу, что обстановка рабочая, и мы начинаем работу.

— К роспуску приготовиться! — прокричал в эфир Смирнов, а через пару секунд принялся отдавать команды: Роспуск начали! И-и-и раз! И два!

Смирнов и Золотов ушли каждый в свою сторону, а мы с Ткачёвым набрали высоту и тоже разошлись в стороны.

— Так, парни! Делаем поворот на горке и собираемся вместе! — послышалась команда Смирнова.

Мне пришлось снова уходить немного вверх и плавно разворачивать самолёт, а затем снижаться на рабочую высоту Степаныча и Золотова. Я визуально видел их впереди и прекрасно понимал где нужно держаться.

— Делаем бочку! Направление движения не меняем!

Пришлось немного попотеть, чтобы перевернуть самолёт вокруг горизонтальной оси на все триста шестьдесят градусов, вернув его в исходное положение. Краем глаза я заметил, что во время этого манёвра мы как раз проходили над аэродромом, и остальные студенты, а в особенности инструкторы могли наблюдать вблизи чудеса нашего пилотирования.

Конечно, для любого пилота высшего класса это просто разогрев, но для пацанов, которые за всё время отлетали в лучшем случае с полсотни часов, не считая тренажёров, это настоящее достижение.

— Молодцы, хорошая работа! — похвалил Степаныч. — Заходим на посадку!

Мы пробыли в воздухе всего полчаса, но эмоций хватило на весь день. Уставший и мокрый от пота я выбрался из кабины и осмотрелся. Наши ребята стояли в стороне и не спешили подходить, дожидаясь, когда мы уйдём с посадочной полосы, чтобы засыпать вопросами. Наверняка боятся гнева Рязанцева.

В то же время, на аэродром уже прибыли лётчики, и они вели себя более раскованно. И не удивительно, ведь эти ребята были в своей стихии. Я заметил в толпе рыжую макушку Фомина и поспешил вперёд, чтобы догнать однокашника.

— Макс! Вот так встреча! Ты куда пропал? — крикнул я, потянув Рыжего за рукав.

— А, Мишка, здарова, — как-то безрадостно пробубнел Макс, но остановился, чтобы перекинуться парой слов. На вечного живчика, который всегда заводил всех своим хорошим настроением, это было совсем не похоже.

— Что-то случилось?

— Да, неприятности небольшие, — отмахнулся парень. — С девушкой рассорились. Понимаешь, не дотягиваю я до её статуса. Как бы я ни старался, ничего не выходит. Я ведь не могу разгуливать по городу в любое время — мне увольнительная нужна. А ей внимания хочется, на всякие тусовки ходить, вписки, прогулки. Машины, опять же, своей нет. Да, надо было по твоему примеру в инженеры идти. Глядишь, может быть, как-то иначе всё сложилось.

— Макс, ты чего? Ты сам себя слышишь? Стать пилотом — это же мечта всей твоей жизни! И вообще, что значит «не дотягиваешь до статуса»? Что ещё за статусы такие?

— Ай, Мих, долго объяснять! — отмахнулся Фомин и поспешил следом за своими.

Вот так новости! Нет, я давно говорил Максу, что чрезмерная любовь к девушкам его погубит, но я не думал, что всё произойдёт так скоро. И вдвойне было жаль Рыжего, ведь он загубит усилия своей бабушки,