На границе вечности - Роман Викторович Титов

– Но вернемся к нашим куатам, – продолжил разглагольствовать Кинсилл. – Я рассказал вам, что лей-ири не оставили братство без знаний. Не все из них, конечно, нам достались, но те, что довелось изучить, приоткрыли завесу над тайнами природы, что в свою очередь значительно расширило наши способности!

Не могу быть уверен, но, по-моему, он ожидал чуть более оживленной реакции.

– Мы обрели умение подчинять себе волю живых существ! – торжественно заявил Кинсилл и следующим своим жестом заставил птицу перелететь со своего предплечья на мое плечо.

Ощутив, как длинные и острые когти впиваются в мою плоть, я испытал новый приступ отвращения, но, вопреки собственным инстинктам, тратить время на попытки высвободиться не стал, надеясь, что Ра сумеет побороть паралич.

– Мне ничего не стоит приказать ему вырвать вам глаз, – с вдохновением продолжал вещать претор, – и куат исполнит мою волю незамедлительно. Я целиком и полностью контролирую это животное, ибо без моего позволения оно не может ни пить, ни есть, ни дышать…

– Так это и есть те сакральные знания, о которых вы говорите? – спросил я. – Не обижайтесь, но больше похоже на объедки с царского стола. Ведь, судя по тому, что говорят о лейрах, они способны проделывать вещи куда более масштабные.

Самодовольство на лице Кинсилла будто выключили. Он снова стал угрюм и неприветлив. Однако вырывать глаза мне не спешил.

– Я не собираюсь разводить пустую болтовню, Эпине, – проговорил он и резко встал из-за стола. – Я лишь пытаюсь сделать так, чтобы случившееся далее не стало для вас полной неожиданностью.

– Вы это о чем?

– У меня есть целая стая куатов-убийц, есть наемники, которые за деньги исполнят все, что я ни пожелаю, есть даже особенно рьяные братья, готовые беспрекословно пожертвовать собой ради блага Ордена и всего Паракса. Но нет средства, способного одолеть упрямство госпожи Эйтн Аверре и стену ее заступников. Вернее, не было…

Дальнейшие разговоры оказались бессмысленны, так как во взгляде, брошенном на меня Кинсиллом, я прочел все, чтобы понять собственную роль в разыгрывающейся пьесе. Эйтн Аверре была неугодна куатам и за это ее собирались казнить, а меня избрали палачом. Вот так-так!

Вдруг я поймал себя на желании дико рассмеяться.

– Вы... серьезно? – чудовищным усилием заставляя себя сохранять на лице суровую мину, осведомился я и закашлялся от рвущегося наружу хохота. – Хотите, чтобы… я… убил ее?..

Умом Кинсилл, возможно, не блистал, но проницательностью отличался завидной. Мою реакцию на свои слова он воспринял, чуть ли не как личное оскорбление. Только, в отличие от меня, у него хватило сдержанности не демонстрировать это так явно. Все чувства претора великолепно читались в колебаниях Теней, исходящих кругами, точно волны от брошенного в воду камня. Я полагал, он начнет возмущаться, но эта ошибка стоила мне глубокой борозды, оставленной клювом куата на щеке.

Громко вскрикнув от острой боли, я дернулся, намереваясь согнать проклятую птицу с плеча, отчего в очередной раз едва не перевернулся.

«Ра, могла бы и поторопиться!»

«Стараюсь, как могу! Я тебя эту дрянь пить не заставляла!»

– Вам нужна причина, способная заставить воспринимать мои слова всерьез? – звонко осведомился Кинсилл, сверкнув глазами и одновременно потянувшись за оставшимся на столе бокалом. – Что ж, я вам ее предоставлю! – И залпом опрокинул в себя зелье. – Обездвиживание – лишь маленький приятный бонус к тому, что действительно делает с вами напиток. А именно – он открывает для меня ваш разум. Думаю, излишне объяснять, что это означает?

– Собираетесь использовать меня в качестве марионетки для убийства?

– Угадали, – расплылся в улыбке анаки. – Я не хочу, чтобы ее смерть связывали с куатами, поэтому ваше появление на Параксе для нас просто удача! Эйтн Аверре всегда начеку, а вас, как я понял, она подпустила к себе достаточно близко. И хотя мне было бы очень интересно знать, что вас двоих может связывать, к сожалению, времени для этого осталось слишком мало.

Избавившись от стакана, он вновь прошагал к стене, где нажатием встроенного тумблера, активировал внутреннее переговорное устройство.

– Все готово? – спросил Кинсилл в микрофон. Кто-то что-то затем ему ответил. Он проговорил: – Отлично. Входите.

В следующую секунду двери, за которыми скрылся наемник, распахнулись и в комнату торжественной процессией вошли сразу шестеро братьев-куатов, закутанные в одинаковые черно-бордовые рубища. Головы этих анаки были непокрыты и бриты наголо, и от макушки к подбородку у каждого тянулись две ярко-красных полосы. Что они собой символизировали, я представить не мог, но выглядело все довольно впечатляюще. Каждый из адептов нес в руках нечто вроде золоченой лампадки с помаргивающим внутри огоньком. Двигаясь синхронно по давно заученному сценарию, они плавно рассредоточились вокруг стола, при этом расстояние от одного члена братства до другого на глаз казалось одинаковым. Позади братии, точно не решавшийся подойти ближе приблудыш, топтался беловолосый Немо.

Я примерно догадывался, для какой цели Кинсилл их всех сюда вытащил, но не уточнить, разумеется, не мог.

– Зачем здесь эти господа, претор?

– Подчинить себе животное довольно просто, – откликнулся Кинсилл, возвращаясь к столу. – С кем-то куда более развитым все обстоит гораздо сложнее. Хоть я и удостоен высокой чести носить звание Великого претора нашего Ордена, в одиночку с подобными манипуляциями мне не справиться.

– О, круг силы? – даже не подумав стереть с лица высокомерную ухмылку, осведомился я. Все эти дедушкины обряды да бабушкины обычаи не вызывали в моей душе ровным счетом никакого уважения. У лей-ири в свое время существовало множество ритуалов на все случаи жизни, однако мало какие из них обладали по-настоящему серьезным значением. Тени не любят пустой суеты, вот это я мог сказать точно. – Чем больше участников, тем качественнее эффект? Ну-ну.

«Рада, что ты так самоуверен!»

А вот Кинсилл мои слова никак не прокомментировал. Казалось, он их вообще не услышал, лишь что-то пробормотал себе под нос, а затем, усевшись обратно в кресло, принялся буровить меня пристальным взглядом. Через зрительный контакт он хотел установить связь между нашими разумами.

Пока остальные шестеро повторяли одну и ту же напевную фразу, точно заклинание, я упрямо смотрел претору в глаза и улыбался. От злости, разгоравшейся в душе, точно пожар, и которую я готовился излить на головы фанатиков в ближайшее время!

Пронзительно вскрикнув,