Железный лев. Том 2. Юношество - Михаил Алексеевич Ланцов

Вместе с боями уходило и нарезное оружие, которым изначально были вооружены все солдаты регулярных полков. Да, всего шестнадцать тысяч винтовок и карабинов, но они очень пригодились. В сочетании с превосходством в артиллерии именно «стволы» Холла сыграли ключевую роль в быстром и решительном разгроме мексиканской армии, которая к началу 1847 года попросту не существовала.

У Скотта в дивизии, насколько знал Паттерсон, находилось тысячи полторы нарезных карабинов. Остатки былой роскоши. Впрочем, применить их он не смог. Стоять под довольно частым и очень губительным огнем этих гаубиц выглядело сущим безумием. Требовалось наступать. Давить. Стараться реализовать превосходство в численности. Что генерал-майор и сделал…

Не помогло.

Хотя, по мнению Роберта, всему виной странные ружья русских, которые били, конечно, не так далеко, как нарезные, но сильно дальше и точнее обычных. Если бы не они и их губительный огонь, все бы у старины Уинфилда получилось…

Теперь же…

Теперь ему требовалось подумать над тем, как суметь наиболее благоприятным образом капитулировать. Избежав участи тех бедолаг, которых сдали на растерзание местным партизанам…

[1] В русские гладкоствольные ружья заряжали пули Нейслера, которые существенно подняли дальность и точность выстрелов из-за устранения зазоров. Они ведь при выстреле расширялись и плотно прижимались к каналу ствола. Здесь они назывались первым типом компрессионных пуль Толстого-Остроградского (ТОП-1).

[2] В те годы американская армия не имела батальонного уровня. Полки собирались прямо из рот. Из-за чего 8 полков, по сути, являлись 8 батальонами. При этом батальонов немало поистрепавшихся и насчитывающих около 4,5 тысяч, что примерно соответствовало одному пехотному полку русской армии обычного состава. Плюс порядка 2–2,5 тысяч волонтеров.

Часть 3

Глава 7

1847, июнь, 12. Нижний Новгород

— Рад вас видеть, очень рад, — расплылся в улыбке Бенардаки Дмитрий Егорович, пожимаю руку то Льву, то его дяде, то целую ручку его тете и Марии Николаевне — сестре графа.

И по нему было видно: не понимал, зачем эта вся компания к нему приехала. Даже в чем-то растерян. Однако марку держал. Тем более что внезапным сюрпризом этот визит не стал: предупредили письмом, и он смог подготовиться.

Отобедали.

Большой компанией. Семейной.

После чего чета Юшковых отправилась гулять по городу, осматривая его самые симпатичные места, с племянницей и сопровождающими, а Лев и Дмитрий уединились на тенистой террасе… чтобы пообщаться под кружку чая. Толстой старался вообще не употреблять ни алкоголя, ни табака. Не всегда получалось и порой требовалось выпить. Но даже в таких случаях выбирал самый легкий напиток и принимал его минимально, как правило, в совершенно символической дозировке.

Он и в прошлой жизни не сильно увлекался всем этим.

А тут и подавно.

Зрелое мышление позволяло держать себя в руках и не уступать порывам сиюминутных страстей…

— Признаться, Лев Николаевич, я не вполне понимаю цель вашего визита.

— Поговорить, Дмитрий Егорович, просто поговорить.

— А дядя с тетей? А сестра?

— Тоже поговорить, но позже. Давайте пойдем по порядку. Так, чтобы одно за другое цеплялось, словно по лестнице поднимаемся.

— Извольте. — усмехнулся миллионер, торговец и промышленник. — С чего начнем?

— С нашего уже сложившегося дела. С малых резиновых изделий.

— Изящное название. — фыркнул Бенардаки. — Фабрика, как вам известно, уже стоит и работает. За минувший год удалось продать в России их на пятьсот тысяч и в Европе на семьсот. Но спрос, как вы и говорили, очень высокий. И это год, скорее всего, будет просто сказочным. Три, может быть даже четыре миллиона продаж.

— Это хорошо… конкуренты пока не появились?

— В Европе шевелятся. Но подходящих решений у них до сих пор нет, и мы можем продолжить снимать сливки… хм… если это вообще применимо к такой продукции.

— Как с механизацией?

— Я нанял трех инженеров и поручил им независимо продумать этот вопрос. Они трудятся. Денег это стоит смешных. В случае успеха тот, кто будет молодец, пойдет к нам на фабрику работать и получит очень солидный оклад. Так что они стараются. Очень стараются.

— А новую фабрику? Я слышал, что вы пока не спешите ее закладывать.

— Это так. Все верно. Как только у конкурентов появится что-то подходящее, тогда и заложим. Пока и эта хорошо справляется. Имея определенный запас. Если же проведем модернизацию, развернув там механизацию — и того больше. Или вы желаете начать уже сейчас? Какие-то важные сведения?

— Вы уже прощупывали почву в Индии и Китае?

— Нас, Лев Николаевич, туда не пустят. — покачал головой Бенардаки. — Там и прощупывать нечего.

— Тогда нужно найти того, кого пустят. — улыбнулся граф. — Подданных королевы Виктории лучше обойти стороной.

— Это едва ли возможно. — покачал головой Дмитрий Егорович. — Я уже интересовался. Других туда сейчас не пустят.

— Тогда нужно найти посредников.

— Но зачем?

— Есть все шансы ожидать военный конфликт или излишнее политическое осложнение с этим островком. — нехотя ответил Толстой. — Если мы станем с ними напрямую вести торговлю резиновыми изделиями, то в случае чего, можем потерять продажи. А оно нам совсем не нужно.

— Хм…

— Что может быть лучше, чем торговать со своим врагом во время войны? — усмехнулся Лев Николаевич.

— А вы, я погляжу, эстет.

— Вы сможете найти надежных людей в Греции? Создадим компанию там… «Страсть Агамемнона». Которая станет нашим посредником.

— Название прекрасное. — улыбнулся Дмитрий Егорович. — Но это снизит прибыли.

— За все нужно платить. — вернул улыбку граф.

— Я попробую навести справки.

— Наведите. И… хм… у вас удалось договориться о нашем участии в Новороссийском порте?

— Там семь сотен населения[1]. Города как такового и нет. Развалины старой турецкой крепости, кое-как приведенной в порядок. Береговая батарея. Да несколько десятков подсобных построек за пределами укреплений. Дороги к Новороссийску нет. Доступ только на кораблях. Точнее, есть, но там тропы. Кроме того, вокруг много враждебных черкесов.

— Дмитрий Егорович, не нужно сгущать тучи. Там же уже есть торговый порт, и туда кораблей по сто в год захаживает.

— Почти все корабли, которые туда, как вы говорите, захаживают, идут потом дальше. В самом Новороссийске они делают остановку для пополнения запасов воды и отдыха экипажа. Остальные везут припасы уже в сам город. Там даже перегрузки не