Бастард рода Неллеров. Книга 8 - Серг Усов

и надеваю его на себя перед небольшим, но вполне приличного качества зеркалом. — Во многой мудрости много печалей, и кто умножает познания, умножает скорбь. Записал? Посыпь песочком и храни. Как сяду за трактат, вставлю туда.

— Хм, ваше преподобие, — секретарь смотрит на написанное нахмурив лоб. — Но вы-то сами наоборот хотите…

— Да, хочу многими мыслями поделиться. — соглашаюсь, отметив при виде своего отражения, что пора постричься, волосы отрастают быстро как не знаю что. — Но это ведь не отменяет, что кому-то это вовсе не нужно и даже вредно?

Действительно же вытряхиваю в этот мир массу идей будто пыль из мешка. Хотя пока это всё в далёкой перспективе. Моё творчество известно лишь крайне ограниченному кругу лиц. А Екклесиаста я вспомнил вчера, слушая беседу дяди Курта с моим прецептором. Создатель, как много, оказывается, я не знаю и не понимаю, и что-то мне лучше было бы не услышать. Прожил бы и без информации о некоторых неприятных качествах своего начальства.

Оказывается, мой начальник вполне себе меркантильный вымогатель. нет, я-то со своей задачей справился, обеспечил благосклонность виконта Николая Гиверского, с пониманием и согласием отнёсшимся к словами прелата Курта Неллерского о полной негодности короля Эдгара как правителя. Да это и так, считаю, всем ясно. А вот дальше пошла торговля, причём яростная, в которой прецептора благо Кранца интересовало меньше всего.

Он хотел, чтобы принц Филипп, став королём, отписал Борской обители, ну, той, где моя подруга Вера настоятельницей, богатое рыбой озеро, монастырю у Лижона сто семьдесят акров пахотных угодий, оплатил строительство храма Молящихся в Ворске, выделил двести пятьдесят тысяч пожертвований на нужды ордена и передал Молящимся мраморную статую Создателя из загородной летней королевской резиденции.

Не пойму, на кой чёрт прецептору эта статуя, но самое трагикомичное, что именно из-за неё споры и затянулись вчера почти до вечера, не прекращаясь даже за обеденной трапезой. Оказывается, её уже пообещали Исцеляющим. Прецептор Игорь считал уже эту скульптуру своей. А ему она зачем? Дедку уже семьдесят пять, вскоре лично сможет наблюдать Создателя, а не в мраморе, но уже по своим каналам смог получить обещание мятежного принца.

— Что там за шум? — спрашиваю у Юльки. — Шкатулку поставь на столик, дальше я без твоей помощи обойдусь.

В спальне у меня три оконца. Одно выходит на сторону соседского особняка, а два во внутренний двор-сад. Так что, наблюдать чей-либо визит ко мне отсюда не могу. Зато слышно при открытых дверях хорошо. Вообще, домишко мне понравился, и район хороший, и подворье, и сам особняк, и планировка в нём. Поменять бы мебель и реконструировать мыльню и немного кухню, получилась бы настоящая конфетка. Только ведь не вкладываться же в арендованное жильё? Может и в самом деле купить, раз мне так и так каждый год бывать в столице? Есть-пить не просит, налоги на недвижимость небольшие, а присмотреть, Ригер с Эльзой приглядят. Ладно, подумаю.

— Там посыльный от баронеты Ворской. — доложила вернувшаяся сладкоежка. — Сообщил, что дворцовая служанка будет отпущена к вам сегодня ближе к вечеру. Куда идти, та девка знает. А кто это, господин? — не сдержала любопытства Юлька.

— Много будешь знать — скоро состаришься. — увидит Люсильду сама вспомнит. — Пусть мне коня подводят. Уже выхожу.

Я уже не кривлюсь, глядя на то, как вырядился. Привык. Раз окружающие приходят от такого в восторг, то не мне их лечить. На мне двухцветные штаны — левая штанина красная, правая жёлтая, рубаха белая, камзол зелёный с синими обшлагами, на голове расширяющийся кверху цилиндр в тон левой штанине красный, на шее толстая золотая цепь с подвесками в виде пяти ромбов, в центре которых крупные рубины, на пальцах перстни. Красавчик.

— Какой же вы у нас красивый. — подтверждает мои выводы сладкоежка, сложив руки в замок у груди. И ведь искренна девчонка, вон как смотрит.

— Ты ещё здесь? — тороплю её, и она пулей выскакивает из комнаты.

Вчера её с Ангелиной опять высекли по моему приказу. Смотрю, не обижаются, понимают, было за что. Уйдя на прогулку второй раз, сославшись, что его преподобие отсутствует, но он бы не возражал, и вернулись затемно. Я уж чуть поисковую операцию не объявил. Ничего, теперь ума прибавится. Не знаю только, надолго ли. Ну так повторить порку не проблема, розги вон, прямо у забора растут.

Ник с Иваном тоже наказаны, зря на поводу у этих негодяек пошли, согласившись отправиться на цирковое огненное представление. В этом месяце оба у меня без половины оклада и назначены на три дня бессменного дежурства у ворот. Нет, я ведь реально переживал. Мало ли что с этими юными дураками в темноте могло произойти?

— Куда столько? — выражаю недовольство Эрику, обнаружив за воротами полный десяток из второго взвода, прибывший из Михайловского замка для моего сопровождения. — Так, парни, на первый-второй рассчитайсь! Ага. Первые номера за мной, остальные отдыхайте по своему плану. Лейтенанту Вилкову скажете, мой приказ.

Кроме пятёрки бойцов со мной и лейтенант Ромм, и Сергий. Секретарь в университетской библиотеке в прошлый наш приезд бывал неоднократно, сможет поработать при мен гидом, я-то в универе ни разу не появлялся, где там и что, ни сном, ни духом. Хотя, думаю, сопровождающего мне там дадут.

— Милорд. — разведчик пытается воззвать к моему чувству осторожности.

— Эрик, отстань. — вскакиваю в седло, и весьма лихо — да, скифы мы с раскосыми и жадными очами — Блок? — ага, он, Александр, а вот как по батюшке не помню. — Ну, честное слово, что ты со мной как с маленьким? Среди бела дня, без подготовки, даже толком не узнав, где я живу, не проведя предварительной разведки, кто на меня нападёт? А всяких случайных забияк мы легко разгоним. Ладно, если вдруг где какая-то заваруха, то объедем или развернёмся и уедем.

Свою независимость ещё долго придётся отстаивать, но всё равно я буду жить как хочу, а не сибаритствовать в золотой клетке.

На уныло поникших в карауле у ворот приятеля и громоотвода умышленно не смотрю. Пусть подумают над своим поведением. Не знаю, может завтра и сменю гнев на милость, не чужие люди всё же. Могу себе позволить развести рядом фаворитизм. Трогаю коня вперёд, едва только дождался, как Сергий разберёт поводья своего коня. Впереди двое вояк, дорогу они знают, так что, мне можно спокойно глазеть по сторонам. Зачем княгине