Кулачник 4 - Валерий Александрович Гуров

Ассистент сориентировал, куда идти, и я пошёл «на ковёр».

У двери, ведущей к кабинету Марины, толпилась очередь. Человек восемь бойцов. Каждый из них скрашивал ожидание по-своему. Один качал пресс прямо у стены, второй листал телефон, третий размахивал руками, проводя бой с тенью.

Я занял место в конце.

Очередь двигалась вполне живо. Кто заходил, задерживался внутри минут на пять. Пока ждал, разговорился с парнем впереди. Невысокий, крепко сбитый, в футболке с логотипом Лиги. Его я узнал — он попал в команду Феномена, но не был из клоунов, больше держался в тени. По крайней мере пока.

— Ну как, нервничаешь? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Да не особо. На самом деле даже интересно. Тут же всё для популярности. Я хочу здесь прокачать свою медийку.

— Получится. Ты работаешь честно, это видно. Тебе главное — не поддаваться на их «игры».

Парень чуть улыбнулся, наклонился ближе, будто боялся, что кто-то подслушает.

— Слушай, — шепнул он. — Я видел, как ты Шаму сдержал. Многие думают, что ты просто сыграл красиво для камеры. Но я-то знаю, что удержать такого быка стоит дороже, чем втащить ему по морде. У нас в команде половина только и ждала бы повода влететь в драку. А ты сделал так, что и команда сохранилась, и хайп собрали. Это сильно, блин.

Он оглянулся на дверь в кабинет, потом снова посмотрел на меня.

— Скажу честно, я не в твоей команде, но если бы был, я бы только радовался.

На секунду замолчали.

— А что там внутри обсуждают? Знаешь?

Он покачал головой.

— Сам, как понимаешь, ещё не был. Но слышал от ребят, что Марина спрашивает, готовы ли мы делать контент. Ей важно, чтобы каждый мог «ярчить» для камеры. Скучных здесь не держат.

В этот момент дверь открылась, вышел очередной боец — лицо красное, глаза бегают. Он что-то пробурчал себе под нос и быстро ретировался.

— Следующий! — позвал ассистент.

Парень передо мной глубоко вдохнул и зашёл в кабинет. Вышел быстро, и следующим в кабинет зашёл уже я.

Кабинет оказался ещё более помпезным, чем был у Марины в Москве. Огромный стол из тёмного дерева, аккуратно разложенные папки, экран на стене, мягкие кресла по углам.

Марина подняла глаза, и в них не было улыбки. Лишь холодное внимание, будто она меня просвечивала насквозь. Видимо, режим «директора» активировался.

— Привет, как добрался? — сухо спросила она.

— Лучше всех, — ответил я.

Она откинулась на спинку кресла, скрестила руки.

— А где твой секундант? — вопрос прозвучал буднично, но взгляд её был цепким. — Он не заселился? Или передумал ехать?

Я понял, что речь про младшего Козлова.

— Подъедет позже, — заверил я. — У него образовались дела.

Внутри кольнуло. Не догадалась ли она? Но лицо её осталось таким же спокойным и сосредоточенным.

— Ладно… Я позвала тебя, чтобы объяснить правила.

Я сел в кресло напротив.

— Говори.

— Ты уже понял, что это шоу не про спорт. Наш проект направлен на создание контента. Люди должны смотреть, обсуждать, делиться. Мы даём эмоцию. Я не против, если бойцы будут «ярчить». Даже наоборот. Но есть ряд правил, нарушать которые нельзя.

Я кивнул, показывая, что весь во внимании.

— Так вот, никто не против драк или скандалов. Ради этого нас и будут смотреть. Потому что любой бой должен иметь конфликт. Соперники не могут выходить друг к другу просто так. Никакого «спортивного интереса» — на камеру ты должен ненавидеть своего оппонента. Понимаешь?

— Понимаю, мне уже с разных сторон это объясняли, — подтвердил я.

— А если конфликта нет, то сделай его, — продолжила она. — Но при этом не переходи грань. Не хочу, чтобы вы тут реально друг друга перерезали или убили. Все конфликты должны возникать в пределах площадки и заканчиваться в ринге. Если драка — то драка до первой крови. Пусть даже на улице, но всё это должно быть под контролем моей команды.

Она говорила спокойно, не показывая эмоций, но от этого слова звучали только убедительнее.

— А если я не буду этого делать?

— Значит, тебя никто не будет смотреть… вернее, тебя может и будут, а вот остальных из команды…

В кабинете повисла пауза.

— Я тебя услышал, — заключил я. — Принял к сведению.

Я понимал, что даже если я или ребята из моей команды не будут устраивать цирк, все остальные будут. И чем дальше, тем грязнее станет шоу.

— Это не просьба, это требование. Зрителю не нужны друзья в клетке. Ему нужны враги. Ваша задача, — голос Марины стал твёрже, — сделать вид, что вы готовы убить друг друга. А наша задача — вовремя выключить камеру. Ты можешь быть хоть самым сильным бойцом, но если у зрителя не горят глаза, когда он включает экран, для нас ты пустое место.

— Ясно, — ответил я.

— И ещё, — добавила она. — Никогда, слышишь? Никогда не говори на камеру, что ты здесь ради «спорта». Это запрет.

Марина откинулась на спинку кресла и вдруг чуть смягчила тон.

— Я хочу, чтобы ты выиграл это шоу. Честно. Но выиграть можно только если ты примешь правила.

Марина смотрела на меня так, будто пыталась расколоть взглядом. Она чуть выдохнула, закрыла папку на столе и положила ладонь сверху.

— Ладно, я рада, что ты понял. Ты можешь быть упрямым, можешь даже спорить со мной внутри себя, но я вижу, что ты услышал.

Она слегка улыбнулась уголком губ.

— Смотрю на тебя и понимаю, что если кто-то и должен остаться до конца, то именно ты. У тебя есть то, чего нет у других. Стержень. Ты другой. А другой — это и есть то, что может зацепить зрителя.

Я смотрел на неё, и впервые за разговор она выглядела не как директор проекта, а как человек, который действительно сказал то, что думает.

— Удачи тебе, — шепнула она.

Я встал, поправил футболку и направился к двери. Когда рука коснулась ручки, я на секунду обернулся и тут взгляд зацепился за стол. Посреди идеального порядка лежала маленькая вещь, которая не могла быть здесь случайно.

Крестик.

Золотой крест на потёртой цепочке. Я узнал его сразу, ещё до того, как сознание успело обработать детали. Память