Курс на СССР: Переписать жизнь заново! - Тим Волков

Странно. Все очень странно.

И все же, все же, эта гадская «Волга» сильно действовал на нервы. Казалось, сидевшие в машине люди видят каждый мой шаг, читают все мои мысли. Да-а, так и до паранойи недалеко!

Кто-то стучал по батарее. Хм… Кто-то? Да снизу же, Серега Гребенюк! Звал в гости, видать, достал новенький диск… или записи.

Ну, что же? Почему бы нет? Все равно тошно.

— Мам, я к Серёге, — крикнул я из коридора.

— Мёдом там, что-ли намазано, — недовольно укорила мама, выходя из кухни и вытирая руки о фартук.

— Я недолго, — я чмокнул её в щёку. — Поговорить надо.

— Скоро отец придёт, ужинать будем, — мама улыбнулась, махнула рукой и пошла снова колдовать над ужином.

Надев тапочки, я спустился вниз…

— Заходи! — Серега сам открыл дверь. — Мать сегодня в ночную… А у меня новый диск! Элис Купер? Слышал?

— Так, немного… — усмехнулся я. — Надеюсь, не криминальный?

— Да завязал я с криминалом! Надоело, вот так! — Гребенюк провел ладонью по горлу. — Не хочу я в тюрьму. Ладно, весной в армию… А деньги я честно заработал! С парнями халтурили, оградку на кладбище сварили.

— Что ж, молодцы…

Тоже, конечно, «левак», но, все ж не кидалово и не фарцовка. Многие так вот халтурили, у кого возможность была.

— Ну, ты проходи, не стой.

Новый диск оказался старым, еще семьдесят пятого года, альбомом Элиса Купера «Welcome To My Nightmare», «Добро пожаловать в мой кошмар».

Меня от одного названия передернуло, сразу вспомнил про «Волгу».

Сунув мне конверт, Серега поставил диск на вертак и обернулся:

— Наливочка есть! Выпьешь?

— Выпью, — с любопытством разглядывая обложку, кивнул я.

Из колонок грянули первые аккорды, послышался речитатив… В центре конверта, на голубоватом, с белыми стрекозами, фоне был изображен сам маэстро Элис, вылезающий из желтого треугольника с черной шляпой… с цилиндром… в руке. Или это котелок? Не, все же, пожалуй, цилиндр…

— Welcome To My Nightmare… а-а-а… а-а…

— Ну, как? — вернулся с кухни Гребенюк.

— Клево!

Я выпил немного, пару стопочек. Ещё домой идти, ужинать, и родителей огорчать не хотелось. Серега не настаивал, понимал. Особенно мы с ним не болтали, слушали, да и попробуй, перекричи колонки! Даже небольшие «С-30». Ну, это для зала они небольшие, а для комнаты, так очень даже ничего.

Альбом мне понравился. Речитатив, монологи, симфонический оркестр наряду со всем прочим…

— Стиивен-ен! — поднимаясь к себе, я напевал запомнившуюся мелодию… — Стиве-е-ен!

На вешалке висел серый отцовский плащ. А вот и сам родитель выглянул из комнаты и, заговорщически подмигнув, поманил меня пальцем:

— Сань, чего покажу!

С самым таинственным видом он вытащил из портфеля небольшой, размером примерно полкнижки, аппарат, обычную телефонную трубку с присобаченным прямо к ней диском.

— Глянь, чего на работе сотворили, — отец аж светился от счастья. — Специально принес показать. Портативный телефон, модель номер два. Номер один не сработала. А этот… Выходит на городские телефоны! Ну, кого наберем? Давай дядюшку?

Я пожал плечам:

— Давай…

Вытащив из аппарата антенну, отец покрутил диск… В трубке раздались гудки… Кто-то ответил…

— Здорово, Витюша! Это Матвей… Вот, думаю, дай, позвоню, как жив-здоров, справлюсь! Ага… ага… Тут с тобой Саня поговорить хочет…

Я взял приложи трубку к уху:

— Дядя Витя, привет! Как на рыбалку, ездил?

Насколько я помнил из будущей жизни, дядя Витя был заядлый рыболов и вообще человек неплохой. Жаль, умер рано.

— Три щуки? По два кило каждая! Да ну… Да верю, верю… Еще и налимы? И окушки?

Поговорили…

— Ну, как? — отец посмотрел мне в глаза. — Что скажешь?

— Звук хороший, чистый… Только мне кажется, у милиции уже такие есть.

— Вот! — азартно дернулся родитель. — Ожидал, что так скажешь. Наш аппарат Саня, совсем не такой! Милиция с квартирными номерами как связывается? Через коммутатор! А у нас напрямую выход, усек?

— Ну-у… другое дело!

— Конечно, будем размеры уменьшать…

— Тогда не диск, тогда кнопки надо.

— О! И я тоже самое говорил. Ты прям как в будущее заглядываешь! Ведь из-за тебя все! — отец погладил меня по голове. — На такую мысль той статьей навел! Загорелся я! И вот… Ничего, это только начало!

В комнату заглянула мама:

— Зову их, зову, а они не слышат! Вы ужинать-то собираетесь, изобретатели?

Уже ложась спать, я вспомнил про «Волгу» и осторожно выглянул в окно. Машины под окнами не было. Уехали, значит… ага…

* * *

Утром мы с коллегой Сергеем Плотниковым отправились в Дом Культуры Металлургического комбината, где проходил школьный комсомольский слет, посвященный летней трудовой четверти. Старшеклассники отчитывались о своей работе и жизни в лагерях труда и отдыха. Ставили какие-то композиции, пели песни, показывали слайды и даже целые «световые газеты» с магнитофонным голосовым и музыкальным сопровождением…

'Вот на грядке Вася спит,

Но на танцах — весь горит!'

На слайде появился нарисованный патлатый хиппарь, в динамиках зазвучал «Хабл-бабл» со старой пластинки «Грег Бонэм и вокальный дуэт „Липс“ в Москве». Пластиночка уже много лет кряду пылилась в каждом сельпо, записана была дурно, и кроме задорной «Хабл-бабл» слушать там было нечего.

«О, Хабл-баббл…»

В зале смеялись, хлопали. Вообще, было неожиданно интересно и весело, видать, организаторы слета отнеслись к этой затее не формально. Сидя на первом ряду, я записывал все на редакционный магнитофончик «Легенда 404», Серега же неутомимо щелкал «Зенитом» и слепил всех вспышкой.

В редакцию мы пришли уже ближе к обеду. Серега сразу свалил домой, а я развернул мамины котлетки.

На стене задребезжал телефон. Вот ведь, и поесть не дадут!

Я снял трубку:

— Але!

— Здравствуйте, Александр. Это Зверев, Константин Сергеевич, следователь… Вы, наверное, меня еще помните…

Та-ак… Ну, все один к одному! Вчера «Волга», сегодня следователь…

— Да, помню, — сухо ответил я…

— Понимает, я бы с вами хотел поговорить по делу об аварии в селе «Золотая нива». Ну, где колхоз…

Ах, вон оно что! Я облегченно перевел дух. Ну, молодец Лена, не дала материал проверки замылить.

— У меня вчера была Лютикова, Елена Сергеевна, библиотекарь из Нивы, — приятным баритом продолжал следователь. — Сказала,