Слабейший Аристократ с Системой Биолога - Даниэль Волков

Я снова направился в Нижний Город. В ту же мясную лавку.

— Опять ты? — мясник удивился, увидев меня. — Студент, у тебя там в общаге голодающий дракон живет?

— Растущий организм, — буркнул я, выкладывая на прилавок серебро из кошелька, подаренного таинственной незнакомкой. — Пять килограммов. Самого красного, с кровью. И костей добавь.

Я вернулся в свою комнату, запер дверь и сел перед горой сырого мяса.

— Приятного аппетита, — саркастично пожелал Кот, отворачиваясь. — Надеюсь, ты не начнешь рычать во время еды.

Я положил руки на мясо.

[АБСОРБЦИЯ]

Магия хлынула из моих ладоней. Волокна распадались, превращаясь в чистую энергию и строительный материал. Я чувствовал, как каждая клетка моего тела наполняется силой. [Железа Гальвани], получив приток питательных веществ, завибрировала, накапливая заряд. Мои мышцы, поврежденные утренней тренировкой, наливались свинцовой тяжестью мощи.

Когда от пяти килограммов мяса осталась лишь горстка сухой серой пыли, я чувствовал себя так, словно мог пробить стену кулаком.

[Запас биомассы: 4.8 кг]

[Энергетический статус: 100 %]

Я смахнул пыль в ведро, разделся и рухнул на кровать. За окном уже стемнело. Город зажигал огни, готовясь к празднику, на котором я должен был стать либо героем, либо жертвой.

— Элиас, не подведи, — прошептал я в темноту. — Без «пособия» я буду сражаться вслепую.

Кот, устроившийся в ногах, тихо заурчал. Завтра будет день, когда Максимилиан фон Эверт покажет свою мощь.

Эпилог

Комнаты в общежитии «Белых» мало напоминали студенческое жилье. Это были роскошные апартаменты с высокими окнами, бархатными портьерами и магическими светильниками, настроенными на мягкий, теплый спектр.

Ингрид фон Айзенфауст, племянница главы клана, сидела перед трюмо, лениво расчесывая свои длинные платиновые волосы гребнем из слоновой кости.

— Отец снова прислал письмо с нотациями, — недовольно протянула она, глядя на свое отражение. — Говорит, напряжение на границах кварталов растет. Ваши огненные маги опять сожгли наш склад в Нижнем Городе, Катарина?

Девушка, сидевшая в кресле с книгой, подняла голову. Это была та самая незнакомка, которую Виктор спас в подвале — Катарина фон Драхенкрале. Сейчас на ней не было серой мантии, под которой она скрывалась во время своих тайных вылазок за ингредиентами. Она была одета в домашнее платье цветов своего клана — багровое с золотом. На ее запястье, скрытом длинным кружевным рукавом, все еще оставались синяки от хватки бандитов.

— Это была случайность, Ингрид, — спокойно ответила она, перелистнув страницу. — Утечка эфира. Мой отец уже принес извинения. Мы же союзники… пока что.

Ингрид фыркнула. Союз между Айзенфаустами и Драхенкрале держался на честном слове и общих врагах, но трещал по швам.

— Пока что, — эхом повторила она. — Кстати, ты видела списки на завтра?

— Турнир? — Катарина постаралась, чтобы её голос звучал безразлично.

— Да. Этот выскочка из 1-В. Максимилиан фон Эверт. Беловолосый оборванец, — Ингрид отложила гребень и повернулась к подруге, ее глаза блестели злым весельем. — Густав фон Розенберг все уши прожужжал. Он умолял моего дядю позволить ему «наказать наглеца».

Катарина замерла. Образ парня с холодными глазами, который в одиночку, без магии, раскидал бандитов, а потом ударил их молнией, вспыхнул в памяти.

— И что решил твой дядя?

— Он дал добро, — усмехнулась Ингрид. — Розенберги — наши вассалы, их честь — это наша честь. Если какой-то нищий «черный» смеет дерзить, его нужно поставить на место. Густав обещал не просто победить. Он обещал сломать его. Публично. Чтобы другим неповадно было.

Катарина закрыла книгу. Внутри нее боролись противоречивые чувства. Максимилиан спас её. Но он был чужаком, опасным и непредсказуемым элементом. А Густав… Густав был напыщенным идиотом с сильной магией воздуха.

— Густаву стоит быть осторожнее, — тихо сказала она.

— Ой, брось, — отмахнулась Ингрид. — Что может сделать парень с одним ядром против наследника Розенбергов? Это будет избиение младенца. Я даже ставку сделала.

Катарина вспомнила тяжесть золотого кошелька, который она отдала спасителю. Вспомнила треск электричества и запах озона в грязном переулке. Максимилиан фон Эверт точно не был младенцем. Он был зверем, который лишь притворялся человеком.

— Боюсь, — прошептала Катарина, глядя в темное окно, за которым сияли огни города, — завтра кто-то сильно удивится. И я не уверена, что это будет Эверт.

— Что ты сказала? — переспросила Ингрид.

— Ничего, — Катарина мило улыбнулась, пряча дрожь в руках. — Говорю, будет интересное зрелище…