"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

«Рыбы скучные и с ними нельзя общаться. Привези сюда дельфина, а я принесу тебе много золота», — предложил элементаль.

Бляха! Я совсем забыл, что элементаль слышит мои мысли.

— Я подумаю.

«Нет дельфинов, нет золота».

Снова-здорова, недавно был кое-как согласен на меня, а теперь вот дельфины нарисовались.

— Есть дельфины, есть золото?

«Семь дельфинов — семьдесят тонн золота»

— Это мать твою, отменная сделка!

«Сделка… Да. Я поплыл добывать золото. Но…»

— Понял, понял. Пока не будет дельфинов, ты мне его не отдашь.

Разобравшись в меру сил с элементалями, я переместился на стойбище Юбы.

Там было тихо, тоскливо и немноголюдно. После некоторых мытарств я нашёл там Архая. По сравнению с прошлым разом воевода был бодр, собран, бронирован, а в глазах лихо плясали черти с плакатиками «ещё повоюем».

— Доброе утро и добрый день, мой дорогой друг. Слышно что-то про наших ногаистых врагов?

— Ну, они пересекли границы дозволенного, то бишь, вторглись.

— Появилась определённость в жизни?

— Ещё бы. Юба усвистал, твоего министра забрал.

— Одного? Михаила?

— Его.

— А второй?

— Не знаю, вроде не брал. Но главное, что при отсутствии нашего бесценного великого кагана я могу свободно командовать процессом. Радует, что при этом безопасность самого солнцеликого — его собственная проблема.

— И при этом есть план сражения?

— Сражения? Как только они окажутся, я скомандую всеобщую… Как там её? Я тут недавно записывал очень достойное слово вместо «бегство»…

— Эвакуация?

— Во-во. Оно. Полная эвакуация всех без исключения по углам, по горам, по долинам. Мы пошлём большое стадо оставить следы в направлении твоего торгового поста, как ты просил. Очень мужественное и важное решение, вызвать гнев врага на себя. Горжусь тобой, Аркадий! Ты настоящий герой!

— Сам от себя в восторге, аж дыхание перехватывает.

— Ну, а дальше долинами, тропами, просачиваемся на север, как раз там, где деревьев побольше и коннице не развернуться, стыкуемся с Юбой, в общем, всё по плану министерства обороны.

— То есть тебя одного?

— Я ещё с котом своим советуюсь, только ты никому не говори.

— Я могила. Надеюсь, что не буквально. А слух про мои богатства распущен?

— У нас всегда ошиваются бродяги, торговцы, менестрели и прочий блудный люд, прихлебатели. Им эта история очень понравилась, так что думаю, она уже на их устах движется навстречу орде вторжения.

— Чудно. Не слышно, чтобы у ногайцев что-то взорвалось, сгорело?

— У меня такой информации нет, но буду держать ухо востро.

— Ладно, тогда… Даст Предок, свидимся.

…

В посольской юрте я нашёл Тайлера, он уже не спал, но имел грустный вид.

— Чего грустишь, братец-детектив?

— Того, что расследовать тут нечего, босс. Задачу по внедрению я выполнил, со всеми познакомился, даже министром стал.

— Министром, кстати, чего?

— Внутренних дел, само собой. Главный полицейский каганата. Теперь и умереть не стыдно, жизнь удалась, ура! Только алкоголя нет, преступлений нет, ничего не происходит.

— А охота?

— Я не люблю охотиться. Вот если бы к рогам быка, на которого идёт охота, прикрутить пулемёт, да приспособу ему какую для стрельбы, тогда может было бы и честно, а так… Профанация. Они на охоту ещё и без бухла поехали. Тьфу, срамота.

— Согласен, неполная подготовка к мероприятию.

— И главное, что в каганате решительно не хватает винных магазинов, — грустно констатировал Тайлер. — А ведь они — цементирующий фактор цивилизации.

— То есть, ты считаешь, что в Южном Алы Тау нет цивилизации, потому что плохо налажено производство и снабжение алкоголем?

— Вооот! Именно так и я думаю. Это прямо факт, очень печальный факт. Мир тут катится в пропасть, а я сижу рядом и…

— И трезвый? — подсказал я, а он лишь горестно кивнул.

— Тайлер, но ведь я привозил обширные запасы… Пёс с ним, ну их ты выпил, но я тебе привёз самогонный аппарат.

— А сырьё? — не поднимая головы, уныло парировал детектив. — Ну ладно сырьё, я могу и ягод каких набрать. Ладно. А ёмкости? Инфраструктура? Помещение?

Он обвёл руками юрту.

— Поехали в мой торговый пост…

— Что я там делать буду? Ты вообще разговариваешь с разочаровавшимся в жизни человеком на краю смерти от тоски. Подчеркиваю, что смерть будет встречена мной в омерзительно трезвом состоянии.

— Ну, смотри, министерский пост ты получил…

— Получил, — буркнул он.

— Познакомился со знатью…

— Побуха… Познакомился, да.

— А теперь я тебе найду помещение, чтобы, как ты говоришь, инфраструктуру… И потом, у меня там две бутылки семилетнего кизлярского коньяка.

— Так что ж ты раньше молчал, аспид! — возбуждённо вскочил Тайлер. — Включай свою колдовскую машинку, или как оно работает? Переноси нас тудой. К конья… К торговому посту! Там поди люди без меня всё вы… Заждались, то есть.

— Давай мы быстренько соберём вещички, а то ты последний тут. Дядя Миша забрал свой рюкзак?

— Он каждый раз как в последний собирается, всё с собой берёт.

— Молодец. Давай поднатужимся и то же самое сделаем. Что-то мне подсказывает, что в эту юрту мы больше не вернёмся.

— Мужчина должен путешествовать налегке! — величаво отмахнулся Тайлер, стараясь казаться выше мирской суеты и барахла вокруг.

— А у меня, если ты согласишься вместе со мной вещички собрать, есть бутылка муската из Темрюкского района, прямиком к тебе в гости.

Тайлер просиял. Ну да, я не первый день с ним знаком, понимаю, что делать.

— Ну так давай свой допинг, знаешь же, старый пират на всё согласен. И будем собираться.

Перетащить всю юрту разом всё же не удавалось, а жаль.

Я собирал барахло не глядя, просто взял ковёр и закидывал туда имущество, потом использовал сундук, накидывал имущество на отсыревшие кресла, кидал на Изнанку, возвращался и вообще не заморачивался.

Под конец, лишённая ковров юрта поддалась, получилось глупо, но я её тоже забрал, типа — уплочено! «Ол инклюзив» — значит, барную стойку беру с собой и официанта заверну в штору.

Тайлер ничему не удивлялся, так что, когда мы оказались в районе аэродрома, совершенно не возражал, что ему надо занять пустое здание около базы Иванычей.

Ушёл по меньшей мере час, пока я перекидал ему всю то же самое, включая самогонный аппарат, под конец он, «измученный нарзаном», уже вовсю использовал пантомиму и трагические