"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20 - Борис Владимирович Романовский

ислам или другую веру не вижу. Мама меня крестила в православие. В деревнях в Центральной России в тридцатые годы большинство селян крестило детей. И вот я – комсорг, продолжатель дела Ленина-Сталина-Хрущёва, в строевой части непременно вступлю в КПСС. Вперёд к коммунистическому будущему, товарищи по борьбе. Но божьи заповеди всё равно чту – не убий, не лги, не возжелай.

Гульнара подавила усмешку, но не до конца, взрослая женщина понимает, насколько сложно укротить молодые желания.

- А ты с парашютом прыгал? – абсолютно не в тему спросил Женька. Наверно, не терял надежды записать себе в актив знакомство с героем. Потерпи до двенадцатого апреля шестьдесят первого.

- Прыгал пять раз! – такова сумма прыжков прежнего Гагарина. – Поверь, лётчики вообще не любят парашютные прыжки.

- Боишься?

- Конечно. Знаешь анекдот про парашютиста?

- Не-а! – у пацана загорелись глаза.

Я стравил им один, очень бородатый. Молодой курсант отказывается прыгать, говорит старшине: мне мамка приснилась, сказала, что парашют не раскроется. Старшина: глупости, бери мой. Молодой прыгает, над ним распускается купол, мимо камнем проносится старшина с воплем: твою мать и твой парашю-у-у-т…

В училище над ним ржали. Мои слушатели только вытаращились.

- И он разбился? – ахнул Женька.

- Как же можно об этом шутить! – возмутилась Гульнара Тимофеевна, это странное сочетание азиатского имени с русским отчеством стало привычным.

Пришлось оправдываться.

- Потому что мы привыкли смотреть смерти в глаза. Без преувеличения и хвастовства. Потому и шутим шутки, другим не всегда понятные.

- Мама, это ещё что… Девочка из наших в училище рассказывала, к ней сватался один из авиационного. Так и спросил: «Согласна стать моей вдовой?»

- Что она ответила? – поинтересовалась Гульнара Тимофеевна.

- Вышла замуж за зенитчика, - Алла чуть прищурила один глаз. – Ну, нет. Лучше год счастья с любимым, чем двадцать пять лет по гарнизонам абы с кем. Мама! У девушки из Чкалова только два пути выбраться из этой дыры, пусть помаявшись по гарнизонам: выйти замуж за лётчика или артиллериста.

- Закончить училище и поступать в Москву в мед? Не вариант?

- Нет, Юра. Девочки хотят замуж. Такова наша природа. В двадцать один поступать в Москву? Во сколько же закончим? Там ещё интернатура. А в тридцать выходят замуж лишь повторно, очень мало кто. Рожать поздно.

Я глубоко вздохнул.

- Аллочка! Мы в одинаковом положении, в шахматах его называют цейтнот. Мне, быть может, немного проще. Холостяк и в тридцать – жених. Но без женского тепла сойду с ума. Тебе поздно откладывать замужество. Прости за прямоту, я всё верно сказал? Тогда обещаю: не трачу твоё время зря. У меня самые серьёзные намерения. Кстати, в подобной ситуации находятся ещё несколько пацанов во взводе, сговорились с девушками, но не успели подать рапорты начальству и заявления о регистрации брака. Комполка и начальник училища неумолимы: до октября никаких жениханий. За конец мая, лето и сентябрь они из нас, полуфабрикатов, должны выковать настоящих боевых пилотов истребителя. Увольнения редки, коротки и только в ближайший посёлок. Мой случай уникальный. Алла, Гульнара Тимофеевна, хочу использовать шанс по полной. А вы уж решайте, нужен ли такой красавице коротышка с перспективой отправки в дальний гарнизон.

Они примолкли. Даже Женька молчал, сосредоточенно ковыряясь в носу, воспитанный толстый мальчик с благородными манерами.

- Ты делаешь Алле предложение? – выдохнула, наконец, кандидатка в тёщи.

- Понимаю, нужна традиционная процедура. Представить Аллу моим родителям. Вам познакомиться с ними. И уж потом опуститься на колено, спросить: выйдешь за меня, что уже не имеет значения, так как всё решено само собой. У нас нет времени. Вчера приборы самолёта показали опасность остановки двигателя, мне приказали прыгать, я рискнул и не катапультировался. Привёл МиГ на аэродром и посадил. Тем самым выиграл нам неделю. Используем её и поймём: мы – семья. Или я щёлкну каблуками, уходя навсегда.

- Папе ты не особо понравился, - призналась Алла.

- Значит, через неделю будем знать, изменил ли он мнение. Дорогие… родственники. Поскольку я в отпуске, волен не ночевать в казарме. Можно ли договориться с кем-то из соседей, чтоб сдали мне комнату? Всегда есть шанс нарваться на патруль и придирки. Да и ходить неблизко.

Девушка и женщина переглянулись, Гульнара взяла инициативу в свои руки.

- У нас места хватает, если бы не ремонт. Марат всё разобрал…

- Так давайте – я помогу закончить. Всё же учился в Саратове в училище.

Тело наверняка помнит работу ручным инструментом. Я тоже не сидел сиднем на пенсии, которой в девяностых не хватало, даже с заработками в журналистике, халтурил на стройке. Конечно, здесь не стоит рассчитывать на шуруповёрт, электрорубанок, сабельную пилу и шлифмашинку. Как-то обходились, и я обойдусь.

Марат пришёл в замешательство, обнаружив в доме незваного гостя и незаказанного помощника. Предложение поработать со мной принял, даже пообещал взять отпуск до ближайших выходных.

Началось… Ох! В двадцать первом веке укладка кровли в малых домах отработана до мелочей – стропила, обрешётка, пароизоляционная плёнка, утеплитель, контробрешётка, сверху ондулин, металлочерепица или какой-то иной из кровельных материалов. Здесь даже банальный шифер был дефицитом! Как и кровельный рубероид.

Марат Владимирович не мог просто купить стройматериалы, «доставал» их, используя служебное положение и связи.

Дом их имел двускатную крышу. Мауэрлат и стропила почернели, я ковырнул отвёрткой и обнаружил, что в глубине древесина вполне здоровая. Учитывая их толщину, а строил кто-то мне неизвестный на совесть, обещали служить ещё долго. Вот шифер растрескался. Солома, напиханная под кровлю в качестве утеплителя, давно сгнила.

Заканчивали осмотр места бедствия при свете керосиновой лампы, в сумерках. Я слез с крыши и отряхнул пыльные руки.

- В общем, так, уважаемый. Если впахивать с утра до ночи, а дом невелик, до моего убытия в часть уложимся. Я делаю основное, вы на подхвате. Найдите минеральную вату или какой иной утеплитель, зимой дом будет гораздо лучше держать тепло. До конца снимаем шифер с одной стороны, чтоб не лишать вас крыши над головой, потом меняем вторую половину. Конёк – в последнюю очередь.

- Что я тебе за это буду должен?

- Ценю деловую хватку. Дочь в жёны. А коль не захочет – то ничего. Работаю за борщи Гульнары Тимофеевны. По рукам?

- Самая невероятная сделка, о какой мог слышать… Спать будешь в сарае. Но учти – сплю чутко. Не смей ночью шастать к Алле!

- Условие принято.

Если не считать,