Одиссея жупана Влада - Андрей Каминский

Атласа Влад устроил им засаду и разбил наголову, загнав остатки вражеского войска в безводное сухое ущелье, пропитанное солью. Вскоре изнуренные жарой и жаждой воины сдались Владу под обещание прощения и даже возвращения домой. Многие поверили – и теперь оказались в кровавой гекатомбе. И хотя в войске, посланном против славян, не оказалось ни префекта Геннадия, ни Акселя Цецилия, все же величайшее жертвоприношение могло удовлетворить самых требовательных из кровавых богов язычников.

Влад, стоявший на холме из черепов, вскинул руку, заставив умолкнуть барабаны.

- Здесь, - громко сказал он, - была разбита последняя надежда наших врагов одержать победу. Мы победили – но еще не отомстили. Месть ждет нас за стенами Карфагена.

Префект претория Геннадий в одиночестве сидел за столом в зале Совета Африки, зажав руками голову и вздрагивая всем телом, от грохота очередного снаряда обрушенного катапультой на городские стены. Карфаген был обречен – осажденный с суши и моря, оставленный всеми защитниками – даже Аксель Цецилий бежал с верными ему людьми в родную Альтаву. Не было надежды и на Константинополь – Констант пал в войне с лангобардами, а у его преемника, кем бы он ни был, нескоро еще дойдут руки до далекой африканской провинции. Это был конец - и тем более сокрушительный, что Геннадий собственными руками обрек себя на такой исход. У префекта претория не было ни малейших сомнений в том, какая участь его ждет, если он попадет в руки славян. На миг ему вспомнилось последнее заседание в этом зале – в присутствии императора Григория и его зятя. Если бы можно было обратить время вспять!

Очередной грохот и последовавшие за ним испуганныевопли, сменившиеся воинственными криками славян, напомнили Геннадию, что времени осталось мало. Трясущейся рукой он ухватил чашу, наполненную вином с ядом цикуты, и жадно выпил.

- Владислав, опомнись. Да я виноват перед тобой, но я ведь всегда желал тебе только добра! Я не хотел, чтобы убивали твоих жену и детей, я всегда говорил о том, что с тобой нужно договориться. Ты же христианин Влад! Я сам крестил тебя!

Стоявший на коленях перед Владом голый, трясущийся от страха старик, мало чем напоминал величавого епископа, проповедовавшего с амвона всему Карфагену. Сейчас он умоляюще смотрел на Владислава, но тот словно и не замечал Киприана, задумчиво глядя куда-то поверх его головы.

- Я и вправду многому научился от тебя, епископ Киприан, - наконец сказал Влад, - но самый лучший урок ты преподал мне совсем недавно. Что же, услуга за услугу – ты рассказывал мне о своем боге, а теперь узнаешь, как я славлю своего.

Он кивнул своим людям – и те, ухватив епископа под руки, подвели его к краю большого корабля, на котором и происходила казнь. Обвязав епископа толстой веревкой, мужчины сноровисто ухватили кричавшего, пытавшегося вырваться и даже укусить своих мучителей Киприана и, раскачав, швырнули его в воду. Постепенно вытравливая веревку, они вытащили почти захлебнувшегося епископа на поверхность – и бросили обратно. Так повторялось несколько раз, пока рядом с Киприаном вынырнуло несколько треугольных плавников и епископ дико закричал, когда акулы начали рвать его на части.

-Он всегда хотел удостоиться мученического венца. – пояснил Влад стоявшему рядом с ним Мечемору, - что же, сегодня я, наконец, исполнил его желание.

Так как Киприан умерли многие – несколько дней воды Тунисского залива были красны от крови, а акулы и прочие хищные рыбы разжирели словно свиньи. Однако казни творились не только на море – на площади перед императорским дворцом высился лес из кольев и на каждом торчала голова одного из изменников. Самое почетное место среди них занял префект претория.

Сейчас здесь находился и Влад: окруженный гвардией из славян и германцев, он стоял на ступенях дворца, обращаясь к согнанным на площадь испуганным горожанам.

- Я долго пытался жить по вашим законам, - громко говорил он, - и что я получил за свою доброту? Предательство, смерть моих родных, попытку убить меня самого? Отныне и впредь, Африка будет жить только по одному закону – тому, что дам вам я. Вы можете молиться Распятому или кому-то еще – я не буду вам в этом мешать. Но я буду почитать лишь тех Богов, что я знал с детства: Богов, что вели меня от победы к победе, Богов, вера в которых позволила мне победить и сейчас. И пока я жив – только знак их власти будет развеваться над Карфагеном!

Влад сорвал с шеи крест и швырнул под ноги, наступив на него сапогом. В тот же миг над дворцом взвилось черное знамя с синим раком, держащим в клешнях трезубец.

Глава 19: Колдунья и царь

- Говоришь, гонцы из Альтавы?