Одиссея жупана Влада - Андрей Каминский

Поначалу женщина не узнала его – худое запавшее лицо с лихорадочно поблескивавшими темными глазами, казалось ей совершенно незнакомым. Лишь знакомый шрам на обнаженной груди, покрытой жуткими кровоточащими язвами, помог ей признать пленника.

-Аксель!

Влад поднес факел ближе – и Кахина увидела, что торс ее бывшего мужа обвивает нечто, похожее на большую змею – только вместо пасти пульсировала мерзкая воронка, усеянная несколькими рядами острых мелких зубов. При виде людей скользкие кольца сжались еще сильнее, тварь грациозно изогнулась и впилась жадной пастью в одну из ран. Полупрозрачное, слизистое тело тут же налилось кровью, разбухая на глазах.

-Смотри ниже, - сказал Влад и Кахина, бросив взгляд на ноги Акселя, едва сдержала крик. Ниже колен ног не было – вместо них стояла, врастая прямо в пол, бесформенная глыба из серого камня, поросшего водорослями и ракушками. Из этой же глыбы, словно побег омерзительной лозы, вырастала и мерзкая тварь. Пульсирующая пасть, издавая мерзкие, чмокающие звуки, жадно впилась в губы Акселя, беспомощно задергавшегося всем телом, и Кахина заметила, что жуткий камень пополз вверх, сковывая и колени бербера.

-Нравится? - сказал из-за спины Влад, - вот это я называю – Силой.

-Как…что это? - выдавила Кахина.

-Этому меня научила жена, - пожал плечами кесарь.

-Вештица?

-Нет.

Не сказав больше ни слова, Влад вышел из каморки и Кахина, бросив последний взгляд на помиравшего жуткой смертью бывшего мужа, почти выбежала за ним.

Она думала, что Влад отведет ее обратно в пиршественный зал, но вместо этого он двинулся новым коридором, спускавшимся, казалось, в самую глубь скалы, на которой стояла вилла. Вскоре впереди забрезжил слабый свет и внезапно они вышли на длинный мол, уходивший далеко в море. Над разбивающимися о камень волнами уже поднималась полная Луна, освещавшая все призрачным светом.

-Я знаю, кому ты обещан, - сказала Кахина и Влад резко обернулся, внимательно вглядываясь в лицо пророчицы. Та подошла совсем близко, так что ее губы почти касались лица императора. Она словно не заметила, что его рука легла на рукоять меча, украшенную слабо мерцавшим синим камнем.

-Я не стану противопоставлять себя Ей, - сказала Кахина, - но ваш брак – не для этого мира. Богиня, которой я служу, Луна тысячеликая и тысячеименная – и Танит лишь одно из тех имен, также как Астарта или Геката. Твоя…избранница не будет против, если жрица ее Матери воссоединиться с кесарем на оставшийся ему земной срок. Так мы снова объединим Альтаву и Карфаген, сплотившись против угрозы с востока.

Она отступила на шаг и, положив руки на свои плечи, сбросила одеяние. Синие глаза Влада одобрительно блуждали по ее сильному телу, крепким полным грудям, широким бедрам и плоскому животу. На загорелой коже красовалось множество татуировок, среди которых особенно выделялся один знак – красовавшийся прямо над лоном треугольник, с черточкой над острием, а над ним – кружок, увенчанный полумесяцем.

-Знак Астарты-Гекаты-Танит, - произнесла Кахина, беря его руку Влада и направляя меж уже увлажнившихся бедер, - пусть он станет залогом нового союза Луны и Моря.

Влад, не говоря ни слова, страстно впился в ее губы, срывая с себя одежду. Кахина прильнула к мускулистому, покрытому шрамами торсу, всем своим обнаженным телом, сильными ногами обвила талию Влада и рокот морских волн перекрыл торжествующий крик неистового соития.

Глава 20: Последняя битва

- Во имя Аллаха, милостивого, милосердного…

Полководец Укба ибн Нафи склонился в поклоне на восток, монотонно читая молитву – и вместе с ним молилось и все его воинство. Вся Джарма, столица неверных гарамантов, превратилась в подобие исполинской мечети – и арабское воинство нынче славило Аллаха, за одержанную сегодня победу. Среди разрушенных зданий и христианских храмов, за арабами испуганно наблюдали местные жители, тоже вполголоса молившиеся Христу, Богоматери и всем святым вперемешку с языческими богами - о том, чтобы победители не обратили на них внимания. Судьбе тех, с кем это все же случилось, не завидовал никто – на городской площади уже понуро стояли красивые девушки и юноши, предназначенные к отправке на рабские рынки Александрии.

Наконец, молитва закончилась и Укба ибн Нафи поднялся с колен, отряхивая песчинки с бурнуса и надевая остроконечный шлем. К нему подвели белоснежного коня и арабский полководец, вскочив в седло, обратился к своим воинам.

-Сегодняшний день – лишь начало иного, еще более славного. Сегодня Джарма,