Рождение королевы - Дина Сдобберг

— Когда моряки в чëм-то сомневаются, они вверяют свою судьбу морю, ветрам и богам, — чуть заметно улыбнулся арс-капитан Лепрез. — Вверьте решение о судьбах жителей Доргсаута в руки богов. Их решение наверняка будет вернее человеческого.

— И правда, — кивнула нордхардцу королева. — Пусть решат боги. А нам нужно думать о времени. Желая собрать более богатую жатву, мы можем упустить время. А флаги короля и без того вот-вот появятся на горизонте.

— Вот видите, ваше величество, как легко договариваться с собой, когда на руках неоспоримые аргументы, — поддержал королеву командор Илви.

Вскоре, со стен Доргсаута можно было наблюдать за странным манёвром северян. Они отходили от города, занимая высоты. Холмы, и более высокие края оврагов.

Грохот со стороны дамбы привлёк внимание к морю, откуда корабли Нордхарда снова били по дамбе. Неясный гул заставил всех насторожиться… Ещё не понимая происходящего, люди чувствовали приближение беды.

— Вода! Вода! — показывали дозорные в сторону моря.

Ещё неуверенно, замедленно из-за грязи и камней, но уже неотвратимо, морская вода заполняла древнее русло. Бурлили пустоты, уходящие под землю. Обнажались провалы.

Животные в городе начали беспокоиться и рваться на улицу. Что именно происходит стало очевидно только в тот момент, когда из колодцев нижнего города верхом пошла вода. В панике люди кинулись искать спасения в среднем и верхнем городе, куда их не пускали. Начались схватки между знатью и солдатами канцлера с одной стороны и простыми горожанами с другой.

Северяне ждали. Королева не давала пойти в наступление.

— Сейчас ворота и стены защищать некому, — осторожно напомнил королеве Дагон.

— Конечно, — кивнула королева, сосредоточено рассматривая город в подзорную трубу. — И поток воды сейчас самый сильный и стремительный. Ворвавшись в город, мы попадём под него. Для тех, кому не терпится окунуться в ледяную воду, вон, целое море не застыло. Только чего-нибудь горячего после купания пусть попьют. А так, помимо того ущерба, что причинит городу наводнение, войска канцлера и ополчение города взаимно обескровят друг друга. Знаете, когда две собаки дерутся за кусок мяса, побеждает кошка, которая терпеливо ждёт конца драки и крадёт мясо у обессиленного победителя.

— Я же говорил, что её величество предпочитает, чтобы её враги побеждали себя сами, — хохотнул Варен Лепрез.

На рассвете следующего дня северяне выставили напротив ворот города требушеты. Но уже после нескольких залпов с башен городской стены вывесили белые простыни вместо флагов. Горожане сдали полузатопленный город в обмен на право покинуть эти места живыми и беспрепятственно.

Королева милостиво даровала горожанам Доргсаута это право, оговорив лишь пару дней задержки.

Сопротивление оказывал лишь верхний город, где заперлись канцлер с матерью и примкнувшие к ним лорды.

— Братья, — обратился к наёмникам их капитан. — Я не буду тратить наше время на слова. Впереди бой. За этими стенами спрятались убийцы наших братьев. Не взявшие наши жизни в честном бою, не совершившие заслуженную казнь, а превратившие последние минуты жизни в зрелище на потеху. Я задам лишь один вопрос. Только у королевы Рогнарйсленда хватит чести и смелости, чтобы отомстить за наших братьев и подарить им вечный покой?

Рёв, послуживший ему ответом, вспугнул всех птиц в округе.

— Слышали? — спросил у своих бойцов командор Илви. — Я хотел бы задать вам и себе тот же вопрос. Вы все видели, как обошлись с нашими родичами. Не мне вам напоминать, что пережили наши дети и женщины. Сколько домов на наших улицах отмечены трауром. Сейчас должен прозвучать однозначный ответ, стерпим ли мы подобное, позволим ли и в будущем приходить в наши дома и глумиться над нашими близкими? Кто из вас готов поднять оружие в защиту Севера? Или Север жив лишь в королеве Рене?

Королева лишь наблюдала. Её знаний не хватало для того, чтобы помочь. А значит её вмешательство лишь помешает.

« — И без того ясно, — мысленно вздыхала Надежда. — Пройдёт время. И никто не скажет, что Север пришёл мстить за своих погибших. Запомнят нас, запомнят, что королева Рена сожгла, затопила и уничтожила древний город».

Прошло всего несколько часов, когда к королеве подошёл капитан братства.

— Ваше величество, верхний город взят. Мы пленили последних Роттенбладов. Девушка, что была с ними успела выпить яд. А вот у самого канцлера мы отняли пузырёк с отравой вовремя. Ну, и пришлось влить в него десять пивных кружек солёной воды. На всякий случай, — доложил Ллойд.

Отряд северян сопровождал свою королеву до лестницы, ведущей в небольшую, но богато отделанную башню. Резиденцию короля в Доргсауте. У подножия лестницы скрючившись и дрожа сидел канцлер в окружении вооружённых северян.

Ренерель поджала губы ы попытке скрыть разочарование. В её представлении канцлер, даже проиграв, должен был вести себя более достойно. А не трястись от страха, затравленно озираясь по сторонам.

— Ренерель, — презрительно скривилась леди Роттенблад. — Смотрю, за это время мало что изменилось. Неухоженная оборванка в окружении сброда. Неудивительно, что король тобой брезговал.

Королева одним движением остановила зароптавших северян.

— Леди Роттенблад, вы зря стараетесь пробудить мой гнев, в надежде, что моя обида и ярость позволят вам приблизить свой конец и избежать заслуженной казни, — спокойно ответила королева. — Ваш род причинил Северу столько зла, что любые ваши оскорбления в мою сторону кажутся слишком ничтожными.

— Король узнает обо всём, что здесь случилось. Вестники уже улетели, — попытался встать канцлер. — Скоро здесь будут войска…

— Пожалуйста, — пожала плечами королева. — Мы надолго здесь не задержимся. Будь моя воля, я заставила бы вас пережить абсолютно все муки, что вы причинили другим. За каждого! Но мы все всего лишь люди. И умереть можем лишь один раз. Вы предстанете перед судом и будете казнены.

— Серьёзно? Мы ближайшие люди короля, мой сын второй человек в королевстве, — засмеялась леди Роттенблад. — Мы не признаем этот ваш суд…

— Дело в том, леди Роттенблад, что меня мало волнует, что вы там признаёте, а что нет. Как и всех вокруг, — ответила ей королева и отвернулась. — За стены их.

Канцлера и его мать привязали к доскам, прикреплённым на ремнях к сëдлам лошадей и протащили через весь город. За крепостными стенами, у