Рождение королевы - Дина Сдобберг

— Ваше величество, — хрипло произнёс кто-то, опускаясь на колени перед королевой.

Её величество не сразу узнала в этом хромающем, тяжело дышащем и совершенно залитым кровью, своей и чужой, человеке, сейма Глемшайра.

— Сейм, ну что вы… — начала и осеклась королева, заметив, что у мужчины не хватает одного уха и рассечена щека, из-за чего и голос звучал хрипло и невнятно.

— Я прошу вас о прощении, королева. За то, что усомнился и обвинил в трусости и нежелании спасать тех, кто безвинно попал в лапы канцлера, — опустил голову сейм. — Надо мной ваша воля, ваше величество.

— Встаньте, сейм Глемшайр. — Попросила королева. — Я не вижу вашей вины.

— Из-за меня… — начал мужчина.

— Нет. Не из-за вас. Из-за подлости, алчности и желания править Роттенбладов, — не дала ему взять на себя вину за разгром северян королева. — Мы с вами, люди далёкие от дел войны. Наш отважный Лëрхи, что придумал план вашего вызволения из плена, к примеру, торговец. Кроули знаток руд и камней, Дагон держит лучшую таверну, где самое вкусное молоко с мёдом и суп. Руперт Датсон рыболов. А я всего лишь слабая женщина, которая всю жизнь готовилась жить так, как предписывает закон, традиции и долг королевы. Сейм Глемшайр, мне ведь… Мне двадцать лет исполнится только весной. О чём мечтают девушки в двадцать лет, даже если они принцессы или королевы? Чья вина в том, что мы все покинули свои дома, потеряли близких и дорогих для нас людей и вынуждены воевать, чтобы защитить последнее, что у нас осталось, нашу жизнь? И меру этой вины никто из нас не должен облегчать! А сейчас, все у кого остались хоть какие-то силы, нужно помочь тем, кто совсем обессилел. Походный лагерь не самое уютное место, но всем нужно тепло и еда.

— Пусть благословят вас Боги Севера, ваше величество, — тяжело поднялся с колен сейм Глемшайр. — Как ни крути, но король сделал Северу доброе дело, отправив вас в родные места.

Глава 42

По зимнему позднее утреннее солнце осветило неприглядную картину, которую представлял из себя Доргсаут. Новая твердыня канцлера.

Обугленные птичники и закопчёные башни верхнего города ещё дымились, ветер трепал бесполезные теперь пожарные колокола. Их размеренный гул больше походил на похоронный звон, чем на сигнал тревоги.

Королева скользнула взглядом по стенам Доргсаута. Следы ночной битвы всё ещё были заметны. Вытоптанный и смешанный с грязью и кровью снег, тела погибших людей и животных…

— Цена войны, — прошептала королева. — Её истинное неприукрашенное лицо.

Часть кораблей Нордхарда ещё засветло тронулась в путь, держа курс на Рогнарские острова. На борту они увозили вчерашних пленников Доргсаута. Женщин, детей, стариков. Мужчин, переживших произвол канцлера, плен и содержание в холодных клетках, когда не то что защитить, но и согреть своих близких нет никакой возможности, приходилось отправлять чуть ли не силой. Даже болезнь и ранения не были для них весомым аргументом.

— Они полны желания мстить, — качала головой королева. — Сейчас они не помнят, что после этой мести надо будет жить. Заново строить дома, привыкать к новым условиям. Если мы все уйдём мстить, то кто будет хранить жизнь на Севере?

— Ваше величество, вы говорите так, что каждый раз приходится напоминать себе, что вам очень мало лет, — подал королеве кружку с горячим отваром Кроули.

Королева и её помощник и опекун наблюдали за Дагоном и Вареном Лепрезом, вышедшим на небольшой холм перед воротами. Оттуда их было хорошо видно и слышно, а вот достать стрелой было проблематично.

— Жители Доргсаута, — громко произнёс Дагон. — В бою этой ночью пало много стражей города и солдат канцлера. Как видите, мы собрали ваших павших без глумления и оскорбления тех, кто уже не может ответить за себя. Её величество Рена Рогнарская, проявляя уважение к посмертию и милосердие к павшим, дарует вам право забрать своих пошибших и проститься с ними, как подобает. Север не станет нападать в то время, что потребуется городу для того, чтобы внести погибших за стены города.

Северяне действительно сложили всех погибших южан отдельно, не опускаясь до грабежа или проявления какого-то неуважения. Её величество отдельно напомнила северянам, что мёртвые уже находятся под властью тех, кто гораздо выше и могущественнее любых земных королей.

Ждать ответа долго не пришлось. Какой-то рыцарь в цветах вассальной принадлежности Роттенбладам начал сыпать проклятиями и оскорблениями, перегнувшись через парапет надвратной галереи.

— Этому дворянчику лучше бы прикусить свой грязный язык, — произнёс командор Илви, убирая от лица подзорную трубу. — Собственные солдаты смотрят на него так, что он того и гляди поскользнëтся со стены.

— Это ваш последний ответ? — не обращая внимание на ругань спросил Дагон. — Ну, значит и похороним сами. Мы же люди, а не выродки какие-то.

Похоронные команды приступили к укладке трупов на дрова. И вскоре несколько сотен погребальных костров вспыхнули одновременно.

— Почти тысяча человек, — вздохнула королева. — Сколько ещё должны погибнуть, чтобы удовлетворить амбиции канцлера и его матери?

— Ваше величество, — спешил к королеве Руперт Датсон. — Рудокопы послали…

— Отдышитесь, Руперт, — улыбнулась королева. — Так куда послали рудокопы?

— К вам, ваше величество. Говорят, ещё один проход и хоть уточек пускай, — благодарно кивнул в ответ на протянутую кружку с отваром Руперт. — Сейчас остановились, ждут вашего решения о начале.

— Надо созвать всех командиров в шатёр на совещание. И каким-то образом сохранить видимость работы по прорыву дамбы. — Нахмурилась королева.

Это её мрачное настроение сохранилось и на совете.

— Что вас тревожит, ваше величество? — не выдержал Дагон. — Знаете, я уже привык, что считаться с вашими опасениями необходимо, если хочешь жить.

— В этот раз я всего лишь пытаюсь договориться со своей совестью, — вздохнула королева. — Я прекрасно понимаю, что устрой мы прорыв дамбы ночью, количество жертв наводнения будет в разы больше, чем если вода пойдёт по готовности наших войск. И кожа наших погибших, что до сих пор висит на стенах города, напоминает мне, что свою участь жители Доргсаута заслужили. Но всё же…

— Ваше величество, вы пытаетесь говорить с диким звере на человеческом языке? — спросил королеву сейм Глемшайр. — Вот в вашем замке живёт волк. Свободно гуляет, спит где вздумается. Любит разлечься