Ты вернешься! - Галина Валентиновна Чередий

равно вдохнув у моих волос или кожи, обнимал крепче и опять отключался. А на рассвете уже Рус разбудил меня целуя, вжимаясь в поясницу требовательной жесткостью члена, проскальзывая пальцами мне между ног в поисках влаги и бормоча:

— Прости, детка… Я знаю, сволочь я ненасытная… Но, сука, не могу … терпеть не могу… нажраться тобой не могу… Пусти…

И я пустила даже не открывая еще глаз, но радостно давая ему доступ в мои тело и душу.

— Значит так, — начал Рус, быстро и практически не жуя проглотив свой завтрак, и перейдя на наблюдение за тем, как ем я, которое больше напоминало прикидки хищника, когда же будет удачнее опять наброситься. — Мы сначала решаем в первую и главную очередь все проблемы и непонятки в своей семье, а потом уже перейдем ко всем общественно-стайным заморочкам.

— Собираешься приказывать мне? — не напряглась на удивление, а просто уточнила, прихлебнув крепкого горяжьего бульона, который был идеален после такой растраты сил.

— Не приказывать. А максимально ограждать от всякого дерьма, что может отвлекать тебя от меня.

— Ты сам теперь прим целой стаи. Отвлечений у тебя куда больше.

— Не было у меня семьи — был примом. — небрежно передернул Рус широкими плечами, словно и правда готовясь с них что-то запросто сбросить. — Но ты, Эрик, и наше будущее важнее всего для меня. Все эти иерархические заморочки и рядом не валялись.

— Я могу уже повидаться с сыном? Как он?

— Он в порядке. Мрачен и неразговорчив, смотрит на всех, как на дерьмо, но это проходящие моменты. А насчёт повидаться… Да, но давай так: если начнет опять вякать и пытаться тебя оскорбить, то получит по сопатке. И ты не станешь вмешиваться и страдать из-за этого. Дерзость по отношению ко мне я переживу без проблем, но хамство тебе не спущу никому и никогда. Даже родной крови.

— А что насчёт допроса Георга?

— Ну-у-у… — любимый покривился, как от кислятины, но серебристо-ртутного взгляда не отвел. Мать всех стай, как же мне этого не хватало! Его глаз и этого тотального сосредоточения Руса на мне, в котором всегда купалась раньше, как в чистом наслаждении. — Эрин, ты уверена, что тебе нужно в этом принимать участие? Я церемониться не намерен и зрелище приятным не будет, это раз. Георг на редкость изворотливая и подлая тварь, и не факт, что не измыслит ещё какое-нибудь гадство, чтобы задеть тебя побольнее, как ядовитая раздавленная змеюка тяпнет напоследок. И это второй фактор, на основании которого я против твоего участия. Видишь, детка, я не приказываю и помыкаю, а аргументирую.

— Учту это. — фыркнула я, поднимаясь из-за стола.

— Ага, а еще учти, что когда ты смотришь вот так думать мне верхней головой становиться крайне проблематично. — подобрался Рус, как будто готовясь к новой чувственной атаке, но я выставила перед собой ладонь.

— Актуальный вопрос: одежда. Хотелось бы все же увидеться с сыном не опять одетой только в твою рубашку и босой.

Через пятнадцать минут после звонка немного разочарованно поворчавшего Руса мне принесли несколько новых комплектов одежды. Свободные светлые штаны и футболки, предназначенные у них в стае для тренировок бойцов. Мягкие спортивные туфли моего размера так же нашлись, и мы держась за руки уже вышли из дома, чтобы навестить Эрика, как вдруг Рус насторожился, глядя куда-то вправо, а потом и без единого слова сорвался с места, мгновенно исчезая за густыми хвойниками.

Только выскочив на центральную аллею вслед за ним, я услышала нечто похожее на глухой вой и рык. Сердце заледенело, я рванула следом за Русом, а в разуме услышанный рык переродился в ужасающее “Эр-р-р-и-и-ик!!!”

Запах тревоги Руса тащил, как на канате, указывая путь, а следующий порыв ветра донес густое амбрэ крови и смерти, жестко хлестнув меня по нервам и почти кинув в оборот. Понеслась вперед что было сил, влетела в какую-то распахнутую настежь железную дверь, чуть не покатилась кубарем по скользким, залитым красным крутым ступеням. Слетела вниз, зацепив лишь краем глаза забрызганные кровью стены, и с силой врезалась во вставшего на моем пути Руса.

— Тормози, Эрин! — рявкнул он, схватив меня за запястья и зафиксировав, не позволяя оттолкнуть со своего пути. — Стоп, сказал! Все нормально!

Откуда-то из-за его широкой спины раздался болезненный стон и я чуть не обезумела окончательно, заорав во все горло:

— Эрик! Эрик, отзовись!

— Да жив ваш пацан! — откликнулся слабый голос, по которому я опознала рыжего друга Руса, — Успел я, выдыхай!

Но я не собиралась никому верить на слово и принялась вырываться, одновременно пытаясь заглянуть за упрямо перекрывающего мне видимость Руса.

— Твою мать! — воскликнул кто-то позади меня и по лестнице затопали. — Босс, какого хрена тут произошло?

— Сына мне покажи! — взревела я, перекрывая чужие голоса и не сдерживая ментального удара.

— Эрин! — тряхнул меня Рус так, что голова мотнулась. — Эрик жив и в порядке! Георг не успел до него добраться! Васька успел замочить эту сволочь!

Несколько секунд и рваных вдохов понадобилось мне, чтобы взять эмоции под контроль.

— Покажи. Мне. Сына. — отрывисто и на пределе контроля потребовала у Руса.

Он наконец отпустил мои запястья и развернулся, позволяя увидеть картину за своей спиной. Еще при жизни в стае мне случалось сражаться и я знала, как может выглядеть тела после схватки, особенно в истинном облике. Но картина в небольшой разгромленной комнате, что служила, очевидно, помещением для видеонаблюдения за пленниками, напоминала скорее уж бойню, пережившую взрыв. Кровь повсюду, несколько растерзанных буквально на куски тел, в одном из которых я с огромным трудом и больше по волосам опознала Георга. В углу прямо на полу сидел живой, но будто искупавшийся в крови голый Василий. Он прижимал руку к животу, но при этом и скалился в жутковатой улыбке, так что не походил на умирающего.

Рус позволил мне смотреть на побоище всего долю секунды, а потом потянул за собой дальше по коридору. Остановился у одной из дверей, что тоже была залапана кровавыми отпечатками, как если бы ее пытались вышибить, быстро набрал цифры на кодовом замке, и тут же оттолкнул меня себе за спину.

— Эрик, не вздумай чудить! — грозно рявкнул он, распахивая дверь и шагнув внутрь. — Иначе без базара сразу