Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом - Дмитрий Крам

В лодке имелось все, что нужно после такой спонтанной высадки на берег. Примотав проволокой маленькие снегоступы к мокрым ботинкам, я взвалил на плечи связанного Боцмана. Варик влез в лямки рюкзака и взял в руки белый помповик, что шел в штатном комплекте для выживания. Те, кто укладывал снаряжение в шлюпку, не рассчитывали, что она может рухнуть с такой высоты, поэтому ещё три единицы оружия вылетели при падении.

Мне оставалось довольствоваться лишь табельным АПС пленника.

— Патронов только шесть штук, — пожаловался Варик, — Остальные кто-то упер. Будем надеяться, в рюкзаке найдется хоть одна коробка.

— Куда мы идём? — спросил я, пытаясь поймать баланс в непривычной обувке. Спек действовал, и рана в бедре пока не болела, но чувствовалось, что поднимать левую ногу сложнее.

— Тут недалеко есть место, где можно перевести дух и еще раз тебя спеком бахнуть. А дальше до почти моего схрона можно будет добраться.

Фраза «почти моего» мне совсем не понравилась, ну да ладно. Выбор сейчас не то что бы большой. Порыв мыслей оборвали щепки, полетевшие от борта лодки. Это на корабле уже очухались и дали по нам очередь из пулемета. Мы успели нырнуть в низину, и высокая береговая линия укрыла нас от пуль.

— Быстро они, — сказал я.

— Щас повыше заберутся, так что давай в темпе.

* * *

«Давно я не бегал такие марш-броски» — все, что успел подумать перед тем, как свалиться на пол крохотной хибары, в которую я едва втиснулся. Рухнул прямо на Боцмана. Он лишь застонал. В себя прийти ему мешало какое-то убойное снотворное из аптечки.

Варик вошел следом. Прикрыл дверь, включил фонарь, переступил через меня, сбросил рюкзак и тихо сполз по стеночке.

— Знаешь, — задыхаясь, бросил он, — а парни в Цитадели часто говорили про проклятье Фарта. Это Псих придумал. Шутили, типа ты рушишь всё, к чему прикасаешься. Твоё присутствие как бомба замедленного действия. Рано или поздно все полетит к херам. Воронцов говорил, что если тебя подселить к пещерникам со временем они перестанут существовать. Теперь я с ними соглашусь. Столько лет всё проходило спокойно, и тут, стоило тебе появиться, как местная легенда, в которую не верили даже те, кто её придумал, ожила и напала на Ледокол.

— Я посланник хаоса. Истинное порождение Улья, — с трудом процедил я, пытаясь повернуть голову, чтобы разглядеть лицо друга. — Послушная пчелка Улья летит на очередную соту собирать пыльцу чужих жизней.

Интересно, это мои мысли или спеком навеяло?

Варик аж весь светился от счастья.

— Ты че такой довольный? Мы ж чуть не сдохли.

— Вспомнил, что нас обманули, — сказал он.

— А довольный то че?

— Та красная жемчужина, что дал Игрок, оказалась настоящей. Я почувствовал, когда проглотил её.

— Главное, в кваза не превращайся. Еще не хватало, чтоб ты слег.

— Не превращусь. Мне в своей шкуре комфортно. Это ты как был уродом, так и остался, а я красавец, каких не сыскать, так что останусь пока человеком.

— Если б твое мнение было интересно Улью… А-а. Грх. Гхм-гхм. Сука-а-а.

— Что?

— Всё. Химия выветрилась. Откат пришел. Свет тухнет. Я…

В себя пришел от смачных пощечин. Причем, не столько от силы ударов, сколько от звуков шлепков.

— Проснись же, чтоб тебя, — ругался Варик. — Ну где твоя хваленая квазья выносливость? — в нос ударил такой смрад, что меня чуть не вырвало.

— Что за дерьмо? — перевернулся я на бок, давя рвотный позыв.

— Штатный живец. Можно вместо нашатыря использовать. На вкус лучше, чем на запах. Хлебни. Тебе надо.

Я задержал дыхание и отпил чуть ли не треть фляжки.

— Хорош, — вырвал сосуд Варик. — Присосался как свежак со споровым голоданием. А если передоз словишь, мне тебя куда потом девать?

— Не ворчи, — отмахнулся я. — Где мы вообще?

— Сезонная лачуга. Местные бивняки в таких живут.

— Кто?

— Добытчики мамонтовых бивней. Нам повезло, что их тут не оказалось. Представь, мы бы сюда завалились, а тут полдесятка бегунов, и все здоровые.

— Я бы даже от пингвина не отбился.

— Вот-вот. Вставай давай, пора в путь. Скоро за нами погоню пустят, если уже не пустили. Вон, в углу унты стоят, померь, а то у тебя, наверное, уже стопы к подошве пристыли.

Не пристыли, но ног не чувствовал. Примерив обновку, обрадовался. Обувь была всего лишь на полтора размера меньше. Ходить можно. Главное, что сухо и тепло. Лучше скрюченные пальцы, чем отмороженные.

Варик достал из аптечки большой шприц со спеком. Вколол половину себе в бедро, а затем без предупреждения воткнул мне в плечо. Увидев моё охеревшее выражение лица, он рассмеялся.

— Не ссы. Я не заразный.

Остались все-таки в Улье вещи, к которым я не привык. Умом то понимаешь, что здесь ничего не будет, если одной иглой уколоться, а все равно как-то непривычно.

Варик взял с пыльной полки две банки сгущенки, пробил обе ножом, одну передал мне. Мы быстро выпили их и вышли на улицу. Напарник подошел к сугробу и зачем-то начал его разрывать.

— Чего ищешь?

— Щас увидишь.

Под снегом обнаружился чехол. Под чехлом снегоход. Варик попробовал его завести, но тщетно.

— Слишком давно стоят, — пояснил он, и махнул рукой, указывая направление движения.

— А ты тут хорошо все знаешь, — заметил я.

— Я здесь родился, — как-то с тоской сказал напарник.

Очередной марш бросок привел нас к лыжной базе. Я сразу вспомнил свой родной кластер. Комитет по встрече был из нескольких синяков, Варик даже рюкзак снимать не стал, чтобы разобраться с ними.

— Попробуй найти лыжи по размеру, — сказал напарник. — Остальные ломай. Тут спуск с горки будет. Можем неплохо отыграть время у погони. Кататься то хоть умеешь?

— Пришлось научиться.

Поиск лыж занял всего пять минут. Нашлись широкие, но все равно не по размеру. С горем пополам как-то нацепил. Хотя был риск, что крепление не выдержит.

— Время разделиться, — сказал Варик. — Чуть след запутаем. Ты спускайся как есть по прямой в долину. Как до ледника дойдешь, остановись. Я тебя догоню.

— А если не догонишь?

— У тебя проводник на плечах. Сам выпутаешься.

— Ну ты вообще.

— До встречи, — бросил