Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом - Дмитрий Крам

Я посмотрел, не видно ли преследующих нас черных точек на горизонте, но все было чисто. Доехав до спуска, остановился. Накинул ноги пленника себе на живот и связал шнурки его ботинок. Руки связал возле шеи. Такой вот живой рюкзак вышел. Давненько мне не приходилось кататься. Поехали!

Глава 27

Схрон

День пятидесятый

Окрестности Ледокола

Минус двадцать пять градусов по Цельсию

Когда Варик говорил про ледник, я представлял огромный ледяной бугор, а по факту ледником оказалась сама поверхность под ногами. Поначалу переход был незаметен, лишь со временем дошло, что уклон почти исчез, а меня все еще тащит по инерции, да и снег стал куда плотнее.

Повсюду начали попадаться трещины. Одни мелкие расщелины можно было просто перешагнуть прямо на лыжах, другие же приходилось объезжать, порой и за полсотни метров. Варик сказал здесь остановиться, но местность оказалась открытая, и мне совсем не улыбалось куковать посреди поля в ожидании возвращения друга.

Лишь когда начались вздутые из-за столкновений льда горки и холмы, я позволил себе остановиться и схоронился в небольшой ледяной пещерке. Не сказать, что расположился с комфортом, но, по крайней мере, прикрылся от атак с трех сторон, да и проход тут узкий, не каждая тварь протиснется.

Минут через пятнадцать я отдышался и начал волноваться. Уже прикидывал, что буду делать, если Варик не вернется. Вышел из укрытия и достал трофейный пистолет, в моих лапищах он казался совсем игрушечным, чтобы нормально прицелиться и на курок нажать, надо еще изловчиться. Короче, быстрая и точная стрельба, это пока не про меня.

За спиной что-то скрежетнуло, я развернулся, нанося удар на чистых рефлексах. Варик едва успел отскочить, а от стен пещеры полетели ледяные осколки.

— Обалдел? А если б попал? — возмутился он.

— Одним дураком меньше б стало, и вообще нехрен подкрадываться.

— Не понял. Ты вообще как? С головой все в порядке? У лора давно был?

Только сейчас до меня дошло, что по ощущениям голова моя больше похожа на потрескивающий замороженный апельсин. Ветра здесь почти не было, но при этом в ушах что-то завывало, щелкало и перекатывалось.

— Вода попала, — пояснил я товарищу. — А я под всей этой химией даже не заметил.

— Понятно, дуй за мной. И лыжи лучше сними, но пока не выбрасывай. Тут недалеко осталось. Надо успеть до темноты.

— Это полбеды, главное тварям не попасться.

— Их в этой стороне не будет.

— Почему?

— Увидишь.

Я был заинтригован, а потому снова взвалил пленника и пошел за Вариком. Слева оказалось свободное ровное пространство, заканчивающееся очень длинным и крутым спуском. Он уходил вниз на добрую пару километров, если не больше. Разглядеть не удавалось из-за странной туманной дымки и снежных вихрей, которые скрадывали детали уже через пятьсот метров.

— Красиво, — не сдержался я. — Но и пугает немного. Кажется, что из того марева выскочит какая-то тварь.

— Это Спуск Смертников. Через него можно добраться до самых рыбных в районе мест. Обходной путь безопасней в десятки раз, но дольше на двое суток. А теперь смотри, магия маскировки.

Варик скрепил лыжи между собой распоркой в центре и связал проволокой по обоим краям. Сверху на полученную конструкцию уложил кусок льда и спустил импровизированные санки вниз. Первые несколько сот метров они ехали ровно, затем начали петлять, потом и вовсе перевернулись, но продолжили катиться кубарем, пока не скрылись в туманной дымке. С моими лыжами он повторил то же самое.

— А теперь давай спиной и по своим же следам.

— А ты меня удивляешь, — похвалил я напарника.

Мы вернулись, прошли немного назад, затем спустились в одну из неглубоких расщелин, прошли по дну и поднялись по вырезанным в стене ступеням. Эту процедуру повторили несколько раз.

Хоть слух меня и подводил, нечто похожее на близкий выстрел я расслышал.

— По нашу душу? — тут же озвучил я самое очевидное.

— Не, — беззаботно отмахнулся Варик. — Это лед трещит. Там дальше аккуратнее, иди за мной след в след и готовься быстро прыгать.

— Боюсь, из меня сейчас прыгун не очень.

— Если что, Боцмана бросай и сам спасайся.

Едва он закончил эту фразу, как лед под нами завибрировал. Раздался треск, сравнимый с приглушенным раскатом грома.

— Это что, землетрясение? — удивился я.

— Лед поёт, — пояснил Варик. — Это хорошо. Если повезет, трещины перестроятся и наши следы скроет совсем. Но на это все же рассчитывать не стоит.

— Ох! — не сдержался я, когда под ногами дрогнуло. Устоять не удалось, и меня опрокинуло на спину. Тушка Боцмана смягчила падение. Если мне не показалось, у него что-то хрустнуло.

— Лед гуляет! — весело прокричал Варик. — Придется пробежаться, а не то зажмет нас, нахер, или, наоборот, провалимся в свежую расселину.

Вдали справа на грани видимости удалось различить характерное зеленое свечение перезагружающегося кластера. В это время ледник под нами совсем разбушевался. Варик едва успевал отпрыгивать в сторону от лезущих из ниоткуда ледяных гор или перепрыгивать открывшуюся прямо под ногами бездну.

Будь я на его месте, мы бы на первом же препятствии сгинули, а так мне только и оставалось, что повторять за напарником и не забывать про дыхание, чтоб не свалиться от таких ударных нагрузок. Вдруг Варик рухнул на спину и раскинул руки, я хотел на бегу схватить его и поднять, но по блаженной улыбке понял, что опасность миновала.

И, действительно, мы перескочили границу кластера. В метре от нас разверзлась неглубокая трещина, а напарник даже ухом не повел.

— Что это такое было? — задыхаясь, спросил я.

— Свечение видел?

— Угу.

— Когда прилетает свежий кластер, он оказывает давление на этот участок ледника, и тогда лед начинает гулять.

— Потому здесь и нет зараженных?

— Да. Чуют, суки, что здесь их смерть, и обходят. А твой дар как, что-нибудь подсказывал?

— Угу. Бежать, бежать и еще раз бежать. Не работает эта хрень.

На привал отвели всего пять минут. Больше нельзя. Действие спека скоро выветрится, а ставить третью дозу подряд не слишком безопасно даже для кваза.

Башка гудела, уставшее тело было словно ватное, но даже через такое состояние я ощутил легкую эйфорию, она приятно взбодрила меня, словно глоток крепкого горячего чая, а все потому, что я снова был в