Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

Вилюйский острог, — покачал головой. — Но добираться надо также по Лене. — Блин, понятия не имею что за острог такой, но, будем надеяться, примерно там, где река Вилюй, то есть тоже Якутия того мира. — А там с транспортом сама знаешь как — у вас же в Сибири земли. В Дальней Сибири. Представление должны иметь.

Граница Сибири и Дальнего Востока не определена ни в том, ни в нашем мире. Где кончается одна и начинается другой — никто не скажет. Так что пусть будет Дальняя Сибирь — главное, меня поняли.

— Сказал тоже! — усмехнулась она. — У нас знаешь где владения? Борзя, слышал такое?

— Краем уха.

— Это Амур. Южнее Читы. Там, конечно, проблемы с вывозом есть, но рядом и Амур, и Транссиб. А Лена… — Задумалась. — Смотри, до Иркутска можно по железке. Потом по Байкалу, вверх по Ангаре, затем спуск по рукаву к Илимскому острогу. Крюк дай боже, зато по воде — если большие грузы, а для обеспечения посёлка надо много топлива, еды и сройматериалов, то без вариантов. Затем Илимский тракт до Усть-Кута. Лена там мелкая, ходят только небольшие баржи, но ходят. Так первые казАчки шли, которые те места исследовали и первые остроги ставили. Но от Усть-Кута уже можно по Лене до Вилюя. Это не представляешь, как далеко и долго… Но если алмазы… — Тяжёлый вздох. — Они ж стоят — просто космос!

— Вот и подумайте с мамами, как сделать так, чтобы можно было заслать на Лену исследовательские группы, не привлекая внимания, — подвёл я итог переговоров с начальником штаба. — Какие будут предложения, какие рекомендации, в частности, кого лучше подключить, чтобы дело выгорело, но информация не ушла «налево».

— Хорошо, Саш. Подумаю, — задумчиво кивнула она.

— А сейчас пошли выпьем? Как-то мне не по себе, если честно? — Я обмахнулся рукой как веером, ибо и правда стало душно.

— Вы читаете мои мысли, ваше высочество! — пафосно ответила Алинка и мы рассмеялись. И только вид с танцпола портил малину — Маш, ну не надо, не так активно на Никиту вешаться! СЕЙЧАС Алинка мне ничего уже не скажет, я купил её совместным бизнесом, но у девочки с этим мальчиком свадьба через две недели. Как мы будем после общаться?

Глава 10

Конец детства

Глава 10. Конец детства

Самое большое заблуждение детства — мы думали, что быть взрослыми здорово.

(Афоризм)

«Юноша становится взрослым, когда он наконец понимает, что взрослых не существует»

(Жильбер Сесброн)

Мы с Алинкой успели выпить на брудершафт, когда она не выдержала и прошептала:

— Саш, она его отвлекает, чтобы мы поговорили? Но мы уже… Того. Может достаточно?

Аж красная, как варёный рак. Я проследил за взглядом девушки. М-да. И что мне теперь делать? Фраза: «Как неловко» вообще эмоции не предаёт; сестрёнка не просто малину портит, она мне Троекуровых вместо союзников врагами сделает! Сучка мелкая озабоченная…

— Алин, без обид, но нет, — покачал я головой. — Я её не просил. Да и с тобой изначально о плохом говорить не планировал. А если тебя не клеить — такое в принципе не нужно.

— То есть это она сама ВОТ ТАК? — робкий кивок на сестрёнку, чуть не взасос лобызающуюся с её женихом. До засосов пока не дошло, я утрирую, но руками блуждать по своему телу она позволяла по максимуму, и сама прижималась к Никите так… Красноречиво в общем.

Даже под световой разноцветной пушкой танцпола было заметно, как Алина смутилась от неловкости, что не так поняла и до этого молчала. И мне тоже стало неловко, что не понял, что она так могла подумать. Мог бы и догадаться — а что, блин, глядя на подобное поведение некоторых принцесс придёт в голову приличной девушке… Которую я утащил в уголок на «поговорить»?

— Если я попрошу её о чём-то подобном, — признался я, — получу в морду. Для «поговорить» она б с ним просто танцевала. — Вымученно вздохнул, спрашивая про себя закономерный вопрос, что теперь делать?

— И что мне делать? — озвучила этот вопрос спутница вслух, но уже применительно к себе. — Как реагировать?

А правда, как приличной девушке из подобной ситуации выходить? Ибо подойти и затеять драку с царевной — мягко говоря не лучшая идея. Будет весело, но минусов сильно больше — вплоть до нападения на царственную особу могут потом «пришить».

— Не уверен, что получится её осадить в таком состоянии, — покачал я головой, — она капец насколько сильнее меня, но попробую.

Только собрался двигаться в том направлении, чтобы осадить разбушевавшуюся паршивку, как Троекурова одёрнула:

— Саша, стой!

Обернулся.

— Саш, давай чуть по-другому попробуем. — Она подалась вперёд и… А вот она всосалась — так всосалась.

Интересно, на сколько она старше? Три года, четыре, пять? Не удосужился уточнить её возраст. Не больше двадцати, но скорее всего в районе восемнадцати. На самом деле писюха, в таком возрасте у девчонок ещё ветер в голове, а сами дуры-дурами, даром что могут уже в полевой армии служить. Для Альтер-эго Алина была девчонкой, чуть ли не дочкой. Прислушался к себе… Нет, не дочкой — просто малолеткой, из тех, что всегда с пулей в башке, от которых надо держаться как можно дальше. Но для четырнадцатилетнего меня эта девушка представлялась капец взрослой и опытной. Альтер-эго смеялся бы с её опыта, но мальчик Саша восторгался им и был на седьмом небе. Ибо целоваться эта драная кошка умела, и была нежной, пусть и излишне на мой взгляд настойчивой. Но переплетение язычков было таким забавным и… Сладким? «Я», видно, далеко не молод был, ибо судя по внутренним ощущениям, забыл как это, страстный поцелуй. И сейчас получал удовольствие от восстановленных воспоминаний как бы не большее, чем юный толком не целованный царевич. Спиной я чувствовал всеобщее охренение вокруг нас — всё же мы стояли возле сдвинутых столов на краю танцпола, и люди присутствовали как за столами, так и среди танцующих, а мы как раз по центру.

Сколько так целовались — не знаю. Я из последних сил сдерживался, чтоб не начать её лапать, и, слава богу, смог. Ибо поцелуй — это хорошо, но всего лишь поцелуй, бывает. А вот что-то более серьёзное в её адрес при людях