Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

Снова пакостная улыбка. — Мне ж надо их принять, а это значит от кого-то с полномочиями их отдать. От тебя приму — ты член царской семьи. От ваших офицеров — тоже, люди государыневы. Рядовых не предлагать — то просто служивые. А если сами заявятся — залёт, дезертирство, сбежали с места несения службы. Накажу, а будешь ты виноват.

Ой, чую какую-то подлянку! Испытание, причём для меня… В котором пострадают они, если не справлюсь. Ну да бог с ним — что-нибудь придумаю.

— Из-за чего у вас с мамой ссора? — теперь к главному перешёл я. — Ты хотела сесть на трон вместо неё, а она возьми да и вернись с войны?

— Саш, ну ты… — Раздражение, злость. Но тётка смогла с ними справиться. Продышалась, успокоилась и ответила почти честно:

— Саш, ты большой мальчик, а раз мировую предложил, то куда взрослее, чем кажешься. Потому как есть скажу, и не обижайся — твоя мать дура. Да, со стороны кажется, я хотела быть наследницей и царицей. Но всё глубже. Понимаешь, она… Безответственная. Это сейчас такая мудрая стерва, но даже сейчас её «обувают» всякие кланы и боярские группировки. А тогда вообще дура-дурой была! На войну она помчалась! На войну, бл#дь! Царевна! Единственная дочь тёти Иры! Да чуть замуж там не вышла — тётьИре пришлось туда Толстую с полномочиями посылать. За какого-то психа безродного, который только шлангом своим умел работать, да штурмовой винтовкой — снайпером числился. Так в боях и сгинул без чести и доблести. Ну не псих ли?

Круто она о моём втором папе. Но всё же больше вину ставит матери — не буду на неё за папу цепляться. И не сказать, что она не права, вот в чём дело! И правда, единственная дочь, наследница, и на сафари пострелять на войну помчалась. Точно что дура дурой. Хотя в современном милитаристком обществе, будем смотреть правде в глаза, авторитет этим приобрела. Только стоит ли он того, такой авторитет?

— И Саш, это просто был апофеоз её тупости и наплевательского отношения к стране и семье, — пояснила тётьЛида. — Так и просто по жизни её финтов хватало, тётя Ира только за голову от проделок родной дочери хваталась. Так что нет, я хоть и грезила царицей стать, но куда больше не хотела, чтобы ею стала именно она. Кто угодно, у нас и другие кузины есть, и троюродные, но только не эта паршивка. И повторюсь, сейчас она кажется опытной и мудрой государственицей, типа перебесилась, но и сейчас у меня к ней вопросы, к её импульсивности, адекватности и недальновидности. И за слова свои отвечу, прямо ей в лицо всё выскажу, однако ты в это лезть не вздумай. Мы, взрослые тётки, сами разберёмся.

На том разговор закончился, обговорили мелочи типа «о погоде в Рио-де-Жанейро», после чего я вернулся на танцпол. Где, выпив, пошёл столбить за собой ту часть ареала, которая по соглашению с Геной закреплена за мной. За ареалом пригляд нужен, а то появится новый хищник и отожмёт себе что-то, что своим по праву уже считаешь. Непорядок!

Спустился вниз, дошёл до самого танцпола, где стояла и ждала меня грустная Алинка, бросая тоскливые взгляды на целующуюся с Никитой в за колонной ближе к сцене Машу. После чего развернулся и пошёл назад, к другому столику, за которым сидела другая сестра.

— Ты не вмешаешься? — плюхнулся я перед ними — они с Аней Голицыной о чём-то своём ворковали.

— А должна? — фыркнула Женя.

— Пока драки нет — вроде как нет.

— Значит, не вмешаюсь. — Презрительный взгляд. «Братик, это твои женщины, твои проблемы».

— А если я попрошу?

Задумалась.

— А сам что? Кишка тонка? Боишься, что не послушает?

— Послушает, — утвердил я, и был в этом точно уверен. Я ж читер, у меня связь близнецов в инструментарии. — Но через четверть часа она отойдёт, ещё выпьет и всё равно сделает по своему, как ей в голову втемяшилось. Скажем, завалится с ним в мужской туалет, где их не видно массовке, и сорвёт чужую свадьбу. Однако если я не просто попрошу, а попытаюсь объяснить, что нехорошо так поступать с людьми, которые станут твоими сподвижниками, твоей правой рукой… Такие материи из моих уст она проигнорирует.

— А ты решил приблизить Троекуровых? — усмехнулась сестрёнка, но задумчиво — в романтическую химию между мной и молодой наследницей этого рода не верила. — Хорошо целуется, чертовка?

— Так себе если честно, — сделал я ладонью жест «так-сяк». — Но мне они для другого нужны. Собираюсь с ними работать. Сделать их инвесторами какого-нибудь моего проекта. Чтобы в итоге и они получили прибыль, и я.

— Проекта! — фыркнула Женя.

— Прибыль!.. — поддержала её Аня… А вот это задело!

— Вам смешно, княжна? — зло уставился я на неё. Аня поняла, что перегнула палку — ей не позволено того же, что и моей сестре. Я всё же сын царицы, как ни крути.

— Прошу простить меня, ваше высочество. Я… Подавилась вином. Чуть не захлебнулась. — Она картинно прокашлялась. — Вы не так поняли.

Ладно, отмаз засчитан. Проедем.

— А что за проект? — смеялись глаза, но только глаза Жени.

— Щас, так я и расскажу!

— А ты расскажи! — не сдавалась сестрёнка.

— Алмазы, блин, в Якутии хочу с ними совместно добывать! Жень, не тупи — я только из комы вышел, и второй день в городе. Придумаю что-нибудь. Были бы люди, а идеи придумаю, — постучал себе пальцемпо виску.

— Уверен, что они достойны быть в свите самых близких? И что смогут не предать? — кажется, для Жени это главный вопрос.

— Не попробую — не узнаю, — как есть заявил я. — Жень, это моя первая ставка, первое кадровое решение. Но если моя сестра-близнец в первый же день так поступит с теми, кого я обозначил, что они мне близки… Я больше никого в команду не соберу. Никого и никогда. Помоги.

— Саш, прости, — а это Голицына, — а Маша точно тебя не послушает?

— В этом вопросе — нет, — уверено покачал я головой. — Есть вещи, которые можно обсудить с братом-близнецом. Шалости всякие. Те же поцелуйчики — я занимаюсь Алиной, она — Никитой, и нет, это я для красного словца,