Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

что не мой уровень — мне до шахт далеко, как до Манчжурии. Просто… А почему бы и нет? Вот такой простой девчонке с рабочей окраины, предел мечтаний которой поступить в политех на бесплатное и стать инженером? И да, про то, что ребёнка от тебя царица вряд ли позволит… Но хотя бы так, без ребёнка.

Её глаза заблестели… И я понял, что мне жалко эту дурочку. Простолюдинка. Без перспектив (если ты не служишь в армии — то ты без перспектив, таков этот мир). Без возможности «купить» себе мужчину для нормального брака — ибо она из бедных мещан. Даже платье на ней хоть и красивое, и, чувствуется, ручной работы, но, скорее всего, просто дома с мамой сами сшили. То есть денег нет, мужчин нет. Из мещанского сословия, где их и так мало, оныхпылесосом выгребают купцы, дворяне и бояре — а значит вряд ли светит. И судьба её — или одиночество, или розовые псевдоотношения (а для меня они псевдо, так воспитан), то есть или быть ЭКОшницей-одиночкой, или в компании с такой же ЭКО-шницей, с которой будет совместный быт и какая-никакая, но семья. Грустно.

Но Инна не расплакалась, несмотря на то, что хотела. Сильная девочка. А раз так, пожалуй, дам ей шанс.

— Инн, говорю сразу, будет плохо. Сурово и жестоко. И ещё, даже так перспектив у тебя никаких — через два-три года меня женят и отдадут в Испанию.

— Мне хватит. — Она всё-таки шмыгнула носом. — Это будут лучшие годы в моей жизни.

— Если выдержишь.

— Выдержу.

— Тогда готовься. И имей в виду, ЭТИ могут и убить. — Бросил косой взгляд на свой бывший ансамбль. — Не специально, нечаянно, но даже случайная смерть это смерть. Всё ещё готова рискнуть?

— Да. Давай.

Я остановился прямо среди танцпола, а мы как раз были примерно на середине, и впился ей в губы. Вечер поцелуев сегодня, но мне нравится.

С Романовской целовался не долго, танец уже заканчивался. Обнимая девушку, дождался его конца, вежливо поклонился и отвёл к столу — к её месту. Я ж галантный царевич, а не быдлогопота какая. И плевать, что тут в основном не мужчины, а яйцетрясы; я — альфач, остальное не важно.

Пока шёл назад, обходя Анин стул (которая хозяйка вечера), как бы между прочим перехватил под локоть также идущую на своё место Нарышкину, которая с подругами возвращалась на место:

— Отойдём?

— Отойдём, — кивнула боярышня. Варя и Даша проводили нас изучающими взглядами, сквозь прищур, но ничего не сказали. Миша, словно прицеп, шёл за ними хвостиком.

Мы же отошли за колонну, и я сразу, без предисловий, наехал:

— Наин, давай определимся. Ты с ними или со здравым смыслом?

— Это интересный вопрос, — потянула юная боярышня и отвела взгляд в сторону. — У меня что, вообще нет шансов?

— Честно? Ни у кого нет шансов. — Я грустно усмехнулся. — Они только у Карменситы Манрике де Лары… Либо у кого-то, кто понравится моей маме, если она решит этот брак переиграть. И мне бы не хотелось заводить долговременные связи — потом будет тяжело их рвать. Что же касается проектов твоей семьи — это обсуждаемо без относительно, спим мы с тобой или нет.

— Тогда со здравым смыслом, — покачала она головой, всё ещё смотря в сторону. — Но от связи всё равно не откажусь, так и знай. — А теперь посмотрела прямо в глаза, и я даже отшатнулся на шаг. Передо мной стояла женщина, которая всё для себя решила, и ей плевать на мнение своей жертвы (меня). — Если ты выжил — я добьюсь того, чтобы быть с тобой. Хотя бы эти несколько лет.

— Ты будешь не единственной, — растерянно покачал я головой. — И поскольку это не брак, а просто связь, у меня будет, возможно, куда больше женщин, чем позволяют себе семейные мужчины.

— Я готова, — пожала она плечами.

— Тогда проследи, чтобы эти дуры не прикончили девочку, — смирился я с поражением. Хищники такие хищники, это просто моё отражение в юбке. — И на ушко нашепчи им моё требование — только личная сила и личное упорство! Никаких ресурсов семей и авторитетов родов, лишь кулаки и желание победить. Узнаю, что кто-то жульничает — эта особа вылетит из гонки. И без обид, вы все в равной позиции, ибо по сравнению с герцогиней Астурийской что ты, что они, что эта дворняжка — одинаково котируетесь.

— Это-то понятно… — тяжело вздохнула Наина. — Хорошо, Саш, предупрежу. А то у них и правда настрой боевой.

— И никаких летальных исходов! Даже случайно. Умейте дозировать силу.

— А это мог и не говорить, — нахмурилась и отмахнулась она. — Мы кто вообще по твоему? Звери какие-то? Есть добрая драка, есть бой. И эта клуша никак на бой не тянет.

Вернулись за стол — каждый на своё место. Маша сидела не то, что грустная, но молчаливая. Развезло её куда больше моего, но я тоже не стал держаться и выпил. Ксюши нет, важные переговоры на сегодня завершены, можно и расслабиться. Вино, только вино, ибо «улететь» для принца, на которого полстраны смотрит — последнее дело, а «я» всё же имеет какой-никакой опыт по потреблению горячительных напитков (только на него я и надеюсь).

— Я тоже хочу, — заявила вдруг ни к селу ни к городу Аня, которая Суслова.

— Хочешь что? — подняла глаза Маша, и за столом, где народ в той или иной мере переговаривался, все обратили на наш конец взор и притихли.

— Сегодня все целуются с Сашей, — выдала неожиданную мысль именинница, и хорошо, что я сидел, а то б упал. — Традиция, наверное, такая? Даже те, у кого скоро свадьба. — Троекурова от такого выпада позеленела, но сдержалась и дров не наломала. Умничка. — Я тоже хочу. Тем более у меня не то, что свадьбы, но даже пары пока нет.

— Так какие проблемы? — развёл я руками. — Сегодня у меня конец детства, я не против любой движухи.

— Тебе ж ещё не скоро шестнадцать? — спросили с той стороны стола. — В смысле конец детства?

— Человек взрослеет в тот момент, когда понимает, что взрослых не существует! — выдал я пафосную фразу. — А я именно сегодня это