Слезы Эйдена. Часть 1 - Денис Владимиров

Ясно.

— Потому что ваш поход — это плата. Плата той самой нежити, которая и осуществила второй удар, замаскированный под Винсента Шумара. Да, за первой девяносто девять из ста стоял именно он. И для узкого круга лиц ясно — дети Императора заигрались, пробив прямой портал в земли Хаоса. Скорее всего, внук, решивший, что настало время поучаствовать в настоящей политической жизни страны при этом не желая начинать, пусть не с низов, но и не с тех высот. И всецело поддерживаемый любящей бабушкой Инэль. Многие и многие из императорской семьи примкнули к партии, желающей возродить Ригмара. По тем или иным причинам, но им понравилась идея. Поэтому и занимались поиском жезла Антонио де Тисса. Но что-то у них пошло не так в отношениях с Шумаром, учитывая его послание. Да и сами по себе архиличи — загадка, а искатели древних артефактов от большого ума решили безумного к делу привлечь. Может, Раонос его к ним приставил. Но те переплюнули Кровавого, умудрившись обмануть нежить. Винсент же в отличие от своих острожных собратьев, атаковал не взирая на последствия. Забросил дергирмоса и простой Цветок Тьмы и Хаоса в портал. В их портал! Не в созданный самостоятельно! Кто бы что ни говорил, если бы мертвые так легко и спокойно могли пробивать и прокладывать пути куда угодно, без помощи извне… то правили бы нами давно архиличи.

— На Совете пришли к выводу, что подлый мрок мог добраться до древних арсеналов, — указал на еще одну версию событий.

— Я сам был не последним студентом в Академии, а еще у меня лучшие из лучших некроманты-изгои, на что все закрывают глаза, так как приходится законникам идти на сделку. Ведь именно они помогают очищать земли от нежити. И они клянутся на Тьме, что без помощи извне пробить порталы с земель Хаоса не смог бы Шумар, пусть он хоть трижды возвысился. Времени для реального обретения могущества прошло слишком мало. Для филигранной же точности, с которой был нанесен удар… Нет таких артефактов, тем более сразу четырех, да еще и настроенных куда нужно. Сам Аргасс с тех пор неузнаваемо поменял свой облик. Поэтому такой вероятности событий они отвели меньше одного процента, намного меньше. Ближе к нулю. И еще колдуны пришли к выводу, что в последнем случае, в Чащобах, Великий цветок расцвел без всяких порталов. Почему? Темные, хоть их считают высокомерными и твердолобыми даже светлые собратья, не зря бахвалились. Защита у них, тем более, над столицей несокрушимая… И она не снималась со времен последней Закатной войны, и если бы даже прокололи, то такой всплеск не остался бы незамеченным для наблюдателей из той же Первой Имперской Академии. Потому что, пусть информация и секретная, но те смогли засечь ранее сработавшие четыре перехода из Мертвецких земель. О точном районе вряд ли могут рассказать, но в целом… Можешь мне верить, можешь нет. Как и не открою источников откуда я почерпнул эту информацию.

Странная осведомленность в некоторых вопросах, при этом собственные дети и внуки под носом… пусть не под ним, но обделывали грязные делишки. Причем умело. Если бы не мои персональные умения, то они бы остались за кадром. Всплыл бы только «мой» двоюродный дедушка.

Непонятно. Точнее, мало данных.

Впрочем, пока он ничего не скажет. Он и так разоткровенничался, потому что думал о скорой смерти.

Именно она и вынудила чад на действия против меня? Наследнику бы затем сообщили — угроза миновала, поэтому смело принимай предложение Императора, садись за стол? Сами получили бы от него или третьих лиц щедрую награду?

Недостаточно информации.

— Если все так, то зло еще глубже пустило корни, чем я думал. А честных аристо вокруг все меньше и меньше… — указывая на грудь собеседника, я неожиданно спросил, — Сколько тебе осталось жить?

— … два-три месяца. И нужно многое сделать до ухода в царство Мары, — не стал кривить душой Триан, пытаться как-то выкрутиться, ответил честно. Опять же умело скрыл крайнюю степень даже не изумления, ошеломления настолько, что едва не выдохнул: «Откуда ты узнал?». Скорее всего, тайна из тайн. Задержка с ответом в секунду — неплохо.

Я задумался, такие разумные нужны для дела. Моего. Поэтому можно и вложиться. Достал кошель с камнями душ, вынул один. Положил кристалл на стол.

— Это настоящий, не Эйдена. Клянусь кровью! — лицо визави перекосила брезгливость, с которой он мог справиться, но не захотел. Продемонстрировал отношение.

— Даже не предлагай! Думаешь, если бы я хотел, то не смог бы добыть камень душ? Никогда я не пойду на такую сделку, да…

— И ты решил опустить руки⁈ Сдаться, едва завидев врага⁈ — перебивая, рыкнул я. Дер Ингертос-два. Иногда все же лучше иметь дело с беспринципными ублюдками или с деятелями, чья мораль крайне пластична, как у дер Вирго, — Молчать! — вложил в команду всю властность, всю силу, нет, не в децибелы, а в интонации, явив штандарт. Воткнул его в мраморные плиты пола, показывая всю важность момента. Глаза Триана полыхнули, но он вынужден был подчиниться, мой статус в табеле о рангах стоял невообразимо выше. И старик это понимал, — Теперь послушай очень внимательно. Ты рано собрался уходить на покой к Маре. Да, тебя там встретят достойно, и это говорю я — глэрд Райс глава Истинного Великого Дома Сумеречных, Убийца драконов, Великий ухорез и Великий сокрушитель каменных голов, Шкипер и Вестник Мары, Поединщик богов, Проливший кровь бога, личный враг Раоноса Кровавого и Синеликой Архи, Оскорбитель Кроноса и Ситруса, Соратник Оринуса; тот, кого Раонос в бессильной злобе нарек «Дитя Бездны» и «Дитя же Эйдена», тот, кого поцеловали Истелла, Азалия и Мара, полноправный владетель, чье имя знают боги, — упоминание заслуг, дабы принципиальный аристо окончательно проникся, что его не какой-то хрен с горы тут увещевал, пусть и Истинный, — Но когда за Гранью тебя спросят предки: «все ли ты сделал для того, чтобы имя нашего Дома продолжало жить в веках? Не растворилось, а мы не оказались в Гратисе?». Что ты им ответишь? Потому что соврать, покривить душой не сможешь. А я тебе скажу, как все будет… Опустив взгляд, прошепчешь, едва слышно, виновато: «нет, не все…». И жечь это «нет» будет затем не только твои мысли, но уже и их, драконьим пламенем разъедая покой. Вам останется лишь безропотно, как баранам на бойне, ждать