Ревизор: возвращение в СССР 38 - Серж Винтеркей

Беседа с майором Кленкиным. Тот встречался с агентом, работающим шофером в японском посольстве. Еще большая безнадега. Не удалось пропихнуть японцам кого-то, кто знает японский язык. Этого сейчас потихоньку натаскивают в японском, но когда еще он начнет понимать, что при нем говорят, уж очень это сложный язык. Так что потенциал тут есть, но когда «выстрелит», еще неизвестно. Дальше. Беседа с майором Артамоновой. Отчет о встрече с агентом Скворец. Тут уже намного интереснее, не так часто советские граждане регулярно отчитываются по возвращении в страну о беседах с офицерами НАТО. Ценный агент, а лежащая в личном деле почетная грамота от Андропова за итальянское дело только подчеркивает его потенциал. Так что этой беседе он и уделил основное внимание…

То, что немецкий и бельгийский офицеры, на которых теперь завели личные дела, в курсе советской наступательной доктрины в случае войны в Европе, удивительным делом не было. Достаточно было хоть из космоса, хоть на основе более привычных разведданных оценить размер советской танковой армады на ближних подступах к границам НАТО и все становилось тут же понятно. Но его очень заинтересовало странное понятие, что было использовано в разговоре натовских офицеров — «ядерная зима». Не слышал он раньше такого никогда. Майор Артамонова призналась, что сразу после разговора съездила в спецхран, но его сотрудники не смогли ей подсказать ни одного источника, в котором бы упоминалось о «ядерной зиме».

Но он сам сразу оценил потенциал этого понятия для советской пропаганды. А что, если эту идею развить, чтобы еще больше напугать население западных стран? Пусть они со страшной силой давят на своих политиков, чтобы те переставали спонсировать гонку вооружений… За такую идею, если ее правильно реализовать, можно и полковником досрочно стать, тем более что новая должность позволяет это сделать. С нее вон, Воронин, вообще генералом в Киев уехал…

Но все же перед тем, как идти к Комлину с этой идеей, сперва нужно выяснить, кто же придумал эту концепцию «ядерной зимы». Мало ли, был какой-нибудь скандал по этому поводу в научном сообществе, и идею высмеяли. В этом случае вместо пропаганды получится какой-то пшик, а Кутенко вовсе не хотел выглядеть в глазах руководства автором какого-то пшика… Ему нужен был только успех.

Отходя от окна по итогам размышлений, он решил, что нужно озадачить всех сотрудников, у которых в агентах есть ученые-естественники, беседами с ними на эту тему. Если был такой скандал в их среде, они точно о нем знают. Да, и еще стоит послать запрос резидентам по посольствам в западных странах, пусть выяснят у своих агентов-ученых, может быть им это понятие известно…

Зазвонил телефон. Кутенко взял трубку.

— Глеб Петрович? Это Дорохов. Для вас есть поручение от генерала Вавилова. Подойдите, пожалуйста…

* * *

Москва, Лубянка

Майор Румянцев искренне радовался, что он работает в управлении разведки, а не контрразведки. Когда 1 сентября, в субботу, неизвестный взорвал бомбу в Мавзолее, всех контрразведчиков до единого вызвали на работу, а вот разведчиков не тронули. Не то чтобы он устал, только же из отпуска вышел, но смысла в таком вызове было бы все равно мало. Не верил он, что это вражеский шпион взорвал бомбу, сам при этом убившись. Свой это был идиот, и никаких связей с западными разведками найти и не удастся, потому что их и нет. Своеобразное джентльменское соглашение между крупными разведками стран НАТО и СССР прекрасно работало. Мы не убивали и не взрывали на их территории их граждан, а они на нашей. Ну а что подкидывали денег разным политическим активистам, часть из которых переходила определенные рамки иногда — так это другое. Главное, что СССР однозначно не просило, к примеру, «Красные бригады» кого-то убивать или похищать. Просто поддерживало отношения с организацией с дружеской ориентацией, учитывая, как разгулялись в Италии неофашисты. Те же имели мощную поддержку от США, вот и надо было их уравновесить коммунистами.

Другое дело, удалось ли бы заключить такое джентльменское соглашение между СССР и странами НАТО, если бы не память о великой войне, в которой тесно сотрудничали бок о бок, сражаясь с гитлеровской Германией и ее сотрудниками… Но это уже сентиментальные размышления, которым Румянцев ни в коей мере не хотел предаваться.

Так что выходные он провел очень хорошо, получилось насладиться, вполне возможно, последними теплыми днями.

Зазвонил телефон. Румянцев снял трубку. И сразу узнал голос нового начальника отдела.

— Олег Петрович, зайдите ко мне. — сказал он.

Через минуту Румянцев уже заходил в кабинет Кутенко, благо тот был рядом.

Начальник выглядел необычно, словно привычное хладнокровие ему изменило.

— Павел Ивлев, насколько мне сказали, ваш же агент, верно? — с ходу спросил он его.

— Все верно, товарищ подполковник.

— Бросьте, давайте без званий. Вызвали меня лично к Вавилову. Он велел попросить организовать лекцию внеочередную за авторством этого самого Ивлева.

Вот почему Кутенко такой взъерошенный, наверное, впервые к Вавилову в кабинет попал, — догадался Румянцев. — Ну что же, когда ты куратор Ивлева, это не только неприятности во время отпуска, но и приятные бонусы во время работы. Кутенко теперь меня точно выделит среди остальных. Ради других агентов его к такому высокому начальству не вызовут… Максимум раньше в кабинете генерала Комлина побывал… Так что вакансия заместителя отдела может оказаться ко мне ближе, чем я думал…

— Глеб Петрович, немедленно свяжусь с Ивлевым. Подскажите только, по какой теме нужно провести эту лекцию?

— Ну сами понимаете, все взбудоражены этим взрывом в Мавзолее. Явно это был террористический акт. Но про это, конечно, Ивлеву рассказывать нельзя. Просто поручите ему прочесть лекцию про терроризм и как с ним лучше бороться. Хотя я лично и не понимаю, как он такую тему осилит…

— Ну, обычно он неплохо справляется, — дипломатично сказал Румянцев, — разрешите выполнять, Глеб Петрович?

— Да, поспешите, ему же еще эту лекцию нужно будет готовить… Не нужно нам получать втык от Вавилова за промедление…

* * *

Москва

Посетить бар «Пльзень» в таком составе оказалось хорошей идеей. Места в нем действительно были, и нам даже удалось уговорить нескольких человек пересесть в другое место, чтобы мы могли сдвинуть столики и усесться все вместе. Никакой агрессии, причем, наши просьбы не вызвали, люди отнеслись с полным пониманием, что молодежь хочет отпраздновать начало учебного года.

Правда, смысла садиться всем вместе не оказалось никакого. Живая музыка не давала услышать никого дальше соседа. А в редкие перерывы просто