Наин - Чхон Соллан

Изначально планировалось отправить пять кораблей, чтобы переселить всех ригельцев, но планета разрушалась так быстро, что успели подготовить только два. Из пяти кораблей – всего два. Сынтэк снова посмотрел на иллюстрацию, которая изображала Ригель. Планета была окрашена не в зеленые и голубые цвета, как Земля, а в красный, будто ее залила кровь.

– Понимаешь, принятие решения, кто останется, а кто уйдет, занимает немало времени. В такой ситуации, когда нет ни секунды лишней, кто будет решать, кто может покинуть планету, а кто нет?

– Так их убивали в течение сорока семи дней? – спросил Сынтэк.

Чжимо лишь улыбнулась. Второе подтверждение его догадок.

– Всех?

– Всех, кроме тех, кто смог сесть на корабли.

Из двух отправленных кораблей до Земли добрался только один. Считалось, что второй взорвался при столкновении с астероидом, но это было неправдой. По словам автора этой книги, второй корабль захватили и убили всех на борту, чтобы забрать их провизию. Автор книги скрывался в машинном отделении и записывал все, движимый единственной целью – передать потомкам правду. Он писал, что те, кто выжил, проявляли невероятную жестокость, чтобы использовать силу Нуубов, и что в процессе погибло несколько детей. Если снова родится ребенок с такой силой, его жизнь соплеменники используют без сожалений.

Теперь Сынтэк понял, почему Чжимо так отчаянно пыталась скрыть Наин о других Нуубов. Чжимо с самого начала знала, что этот ребенок был особенным.

Но ведь отец говорил, что такие существа встречаются только в сказках. Неужели отец не знал о том, что такие дети уже рождались?

Сынтэк сжал кулаки. Внезапно его пронзило острое чувство тревоги. Отец говорил, что нельзя погружаться в прошлое, иначе не получится двигаться вперед. Чтобы защитить свой народ, находящийся на Земле, он и его союзники делали все возможное. Плавающие в безбрежном океане мира, они делали все, чтобы не утонуть, адаптироваться, привыкнуть и выжить, и для этого постоянно лгали о прошлом. Ради выживания им пришлось от многого отказываться. Сынтэк несколько раз открывал рот, пытаясь заговорить с Чжимо, которая безмятежно выбирала книги, но не мог. Чжимо наклонилась, достала одну из книг, лежавших внизу, и стряхнула с нее пыль.

– Мой отец совершил все эти поступки?

Тем не менее Сынтэк верил, что его отец был прав. И сам тоже считал, что его предки, которые покинули родную планету и не принуждали тех, кто не хотел уезжать, поступили правильно. Перегруженный корабль обречен на гибель, а путешествие через космос означает постоянные встречи с неизведанным. Поэтому кто-то, возможно, предпочел бы мирно провести остаток жизни дома. Он верил в истории о песнях для тех, кто уходил, и молитвах за мир для тех, кто оставался.

Чжимо присела напротив Сынтэка, так чтобы их глаза были на одном уровне. Она взяла его за руку и, поглаживая тыльную сторону его ладони, спросила:

– Ты любишь своего отца?

На этот вопрос было сложно найти ответ. Взгляд Чжимо, острый, как у профессионального детектива, проникал в самое сердце, но в то же время оставался безмятежным и спокойным, как бескрайний океан. У Сынтэка вспотели руки, и он в замешательстве ответил:

– Я не знаю.

Сынтэк никогда не задумывался, любит ли своего отца. Возможно, потому, что у него не было никого, с чувствами к кому он мог бы сравнить чувства к отцу. Если бы рядом был кто-то другой, он бы точно знал. Но с момента своего рождения и до встречи с Наин Сынтэк ни разу не покидал свою зону комфорта. В его мире был только отец. Сынтэк не знал разницы между любовью и дружбой, страхом и уважением.

– Я видела тебя, когда приходила к вам домой, – сказала Чжимо. – Ты всегда следил за мной через щель в двери, но ни разу не вышел, как будто дверь была зачарована. Хотя ты мог выйти. Если бы ты действительно любил отца, ты бы преодолел преграды, которые он поставил, и пошел бы дальше. Но ты боялся. Послушные дети не могут вырасти по-настоящему.

Чжимо словно пыталась без разрешения залезть к нему в душу, но почему-то он не чувствовал обиды. Она отпустила его руку.

– Я слишком много говорю о Гахане, но вряд ли это мог быть твой отец. Падение Ригеля случилось сотни лет назад.

Да, его отец не мог совершить это преступление. Ведь он тоже вырос на Земле. На мгновение Сынтэк почувствовал облегчение, но под пристальным взглядом Чжимо это чувство постепенно исчезло. Не его отец, но его дед, прадед могли быть причастны к этому. И если бы ситуация повторилась, отец повторил бы поступки своих предков. Это означало, что в его генах живет память о резне. Сынтэк побледнел.

– Тебя ужасает, что твои предки совершали такие поступки? – спросила Чжимо. Сынтэк, обхватив колени руками, кивнул. – Ты реагируешь добрее, чем я ожидала. Это хорошо. Признать ужас как ужас – это уже что-то.

Чжимо взяла одну из обожженных книг и начала перелистывать страницы.

– У каждого в сердце есть точка невозврата.

– Что это такое? – спросил Сынтэк.

– Граница между двумя сущностями. В сердце каждого человека есть две сущности, давай представим их как два круга, допустим, синий и красный. В начале жизни все остаются в синем круге, но по мере взросления кто-то пересекает границу и попадает в красный круг. Перейти границу – значит никогда не вернуться обратно в синий круг. Эта граница и есть точка невозврата. Я считаю, что после ее пересечения уже ничего нельзя изменить.

– Кто переходит эту границу?

– Люди, совершившие преступления. Точка невозврата – это что-то вроде срока давности для чувства вины. Когда этот срок истекает, что, по-твоему, происходит?

– Они больше не чувствуют вины?

– Да, оказавшись на границе, такие люди могут почувствовать вину в последний раз. Когда они пересекут эту границу, даже если их накажут за преступление, они не будут считать это наказанием. Поэтому последний шанс осознать свою вину доступен лишь на границе. Это не значит, что потом такие люди смогут искупить свои преступления или раскаяться. Это значит, что они будут осознавать свою вину и жить с ней до конца своих дней, страдая, проклиная себя каждое мгновение, считая себя монстрами и желая повернуть время назад.

– Но разве это не плохо? Страдать…

– Страдание – постоянный спутник жизни, разве нет? – Чжимо погладила Сынтэка по голове. – Переступив рубеж, человек больше не будет страдать. Он станет спокойным и счастливым и однажды