"Фантастика 2025-134". Компиляция. Книги 1-33 - Ольга Дмитриева

в смятение. А еще большее смятение вызывало то, что… кажется, тот поцелуй не был настолько случайным, как я думала. И Бакке оказался прав. Чье-то ледяное сердце и правду дрогнуло. Во всяком случае, мне очень хотелось так думать.

К заданию куратора я отнеслась ответственно. Полчаса объясняла Стуже, что буду спать в другом месте, а она, как хорошая девочка, должна ждать меня здесь. Судя по взгляду собаки, у нее эта идея вызвала скепсис. Но, в конце концов, мне позволили уйти.

Я ждала бессонницы, но свежие новости и физический труд умотали меня так, что расталкивать меня с утра пришлось Мистивиру. Сначала я хотела возмутиться, что он поднял меня так рано. А потом вспомнила, что никто не решится кормить мое новое приобретение, и перед завтраком придется зайти к Стуже.

Байланга я обнаружила на прежнем месте. Выглядела моя красотка сегодня бодрее, и я рискнула. На всякий случай, оставила приоткрытой дверь сарая. Сетка не даст ей улететь. Пусть хоть лапы разомнет. С этой мыслью я помчалась на завтрак. В тревогах и волнениях были свои преимущества — горький супчик я проглотила моментально, почти не чувствуя вкуса.

На тренировке получилось собраться. Мистивир не помогал мне, и пришлось сосредоточиться на упражнениях. Привычно холодное лицо Вестейна и четкие команды даже успокаивали. Так что к концу тренировки ко мне почти вернулось душевное равновесие.

Но стоило куратору махнуть рукой, знаменуя окончание наших мытарств, как над плато разнесся удар гонга. За ним последовали еще два.

— Что это? — напряженно спросила я у Сигмунда.

— Общий сбор адептов всех курсов начиная с третьего, — пояснил он.

— Правила, — неожиданно спокойно добавил Чейн. — Наверняка объявят правила испытаний в Лабиринте Стужи. Не отставайте.

С этими словами он первым направился к учебному корпусу.

Глава 6. Приручить Стужу

Парни потянулись следом за Чейном, и мне ничего не оставалось, кроме как идти рядом. Куратор шагал чуть позади, и я постаралась затесаться поглубже в толпу. Искушать судьбу не хотелось. Лучше нам держаться друг от друга подальше хотя бы на людях.

Наша группа прибыла последней. Остальные курсы уже выстраивались ровными квадратами. Вестейн вышел вперед, и парни встали за его спиной рядами по четверо. Я оказалась в последнем. Мы расположились между группами Крона и Багрейна. Справа от меня мрачно улыбалась Ида. В ее глазах светилось злое торжество. Гейра злобно зыркала на меня из-за плеча подруги.

На крыльце Академии стоял ректор. В руках он держал какие-то бумаги и алый артефакт. Как только мы заняли свои места, над двором разнесся его голос, усиленный магией:

— Доброе утро! Знаю, что все вы с нетерпением ждете ежегодных соревнований в Лабиринте Стужи. Господин Рунфаст привез правила, которые будут действовать в этом сезоне.

Ректор поднес бумаги к лицу и начал читать:

— К участию допускаются… Четвертый и пятый курсы — учебные группы в составе от десяти адептов. Третий курс — только учебные группы в полном составе, шестнадцать адептов. Наличие байланга не обязательно…

Он читал дальше, а толпа молчала. Вот только головы, одна за другой, медленно поворачивались ко мне. Единственным, кто даже не шевельнулся, был Вестейн. Крон что-то шепнул ему. Судя по ядовитой ухмылке — довольно мерзкое. Но мой куратор не дрогнул.

Ида тоже улыбалась до ушей. А до меня постепенно начал доходить смысл сказанного ректором. Правила изменили только для третьего курса. Группы в полном составе? То есть группу Вестейна хотели вывести из игры? Ведь если бы меня не перевели сюда, им не хватило бы человек для участия. Или эти изменения свежие и расчет был на то, что я попаду в Лабиринт и буду тянуть свою группу назад?

Сигмунд, кажется, единственный из всех, продолжал слушать правила. Я попыталась вернуться к тому, что говорил ректор, но смысл его слов ускользал от меня. Вестейн продолжал держать спину прямо, и я не сомневалась, что на его лице не дрогнул ни один мускул.

Но теперь он не отвертится. Ему придется взять меня с собой в Лабиринт. А мне придется постараться, чтобы не быть там никому обузой.

Наконец, ректор закончил читать документ и удалился. Адепты гурьбой потянулись к общежитиям. Наша группа не сдвинулась с места. Все ждали, что скажет куратор. Когда двор наполовину опустел, Вестейн обернулся и сначала нашел взглядом меня. Только после этого он холодно произнес:

— Возвращайтесь в корпус. Тренировка в понедельник по расписанию. В том же составе.

Так, значит, меня снова не берут, да? Несмотря на новые правила?

Внутри начало разгораться возмущение. Парни послушно двинулись в сторону. Но вместо того, чтобы идти за ними, я остановилась напротив Вестейна, набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

— Ну куратор Ааберг!

На то, как он от этого обращения изменился в лице, было приятно смотреть.

— Теперь вы обязаны меня взять, и я должна тренироваться вместе со всеми, — продолжила возмущаться я.

Двор уже почти опустел, и на нас никто не обращал внимания. Вестейн прикрыл глаза и терпеливо пояснил:

— На тренировку пойдут те, у кого есть байланг.

— У меня есть байланг, — возразила я.

— Вот когда она признает тебя хозяйкой и начнет слушаться, поговорим.

С этими словами он пошел к дверям учебного корпуса. Мне оставалось только смотреть ему вслед и кусать губы от досады. Вот упрямец! Ну ничего, я обязательно приручу Стужу. До понедельника…

Я отправилась догонять своих товарищей. Но была так увлечена своими мыслями, что не сразу поняла, что между адептами разгорается спор.

— Да какая от нее помощь? — голос Чейна звенел от негодования. — Мы должны сделать их всех. Стать победителями Лабиринта. А теперь придется опекать ее.

Он бросил на меня недовольный взгляд. Я ответила ему тем же и процедила:

— У меня есть байланг.

Глаза парней стали круглыми, а Чейн расхохотался:

— Кто? Бешеная, что ли? И чем она тебе поможет? Хотя, если она откусит тебе голову, нам не придется прикрывать неумех.

Я почувствовала, что начинаю закипать. А Сигмунд укоризненно сказал:

— Чейн, прекрати. Куратору Аабергу это не понравится.

— Ее зовут Стужа, — решительно сказала я, оглядывая своих товарищей. — Она жила в Лабиринте и наверняка знает там каждый уголок…

На несколько мгновений парни потеряли дар речи. Имя, как и сказал Вестейн, оказалось “с претензией на величие”.

Гест с сомнением покачал головой:

— Никто не знает, как она себя там поведет. Вдруг сбежит! Кроме того, без метки связи ты не сможешь полететь на ней. А вероятность того, что она тебя признает, слишком мала. Эта псина десять