Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский

— Нет! — рявкнул Омут.

— Тогда напра-во! За мной ша-гом марш! Первым аттракционом была акула, но Гром и Чоп,

которым я поручил выполнение этой части плана, никак не подавали условный сигнал. Мне пришлось поводить салаг по пальмовой роще, не очень удаляясь от кромки прибоя, затем остановить строй и пуститься в объяснение функционального назначения виднеющихся ангаров.

— В первом хранилище содержатся акустическое оборудование и спецсредства, — унылым тоном вещал я. — А также производственные мощности для проверки и текущего ремонта вышеуказанного оборудования.

Наконец от дальнего пирса донеслись душераздирающий вопль и лай легкого гарпунного карабина. Снова крик, на этот раз разборчивый — Чоп громко поминал барракуду, якорь, различные рыболовные снасти и их гипотетическое взаимодействие с человеческим организмом.

— Бегом марш! — скомандовал я салагам и рванул на крик.

У пирса картина маслом: Чоп весь в кровище, Гром с заряженным карабином в руках, на песке у кромки прибоя акула, из развороченной пасти которой торчит новенький говнодав.

— Вашу мать! — подбегая к акуле, заорал я на Грома. — Что тут случилось?

— Послали салагу взять пробу воды для химиков, — утирая лицо от крови, доложил Чоп. — Говорили щенку, не заходи далеко! Нет же, блин, надо было залезть в океан по самые уши!

— Ты что, не мог его из карабина прикрыть?

— Твою мать, Копуха! Я что, поссать не могу отойти? А когда вернулся, эта тварь ему уже башку по самые яйца откусила. Что делать?

— Сухари сушить! — зло рявкнул я. — Даст тебе командир звездюлей, и правильно сделает! Последнего салагу не уберег! Кого теперь на говно посылать? Сам вот и пойдешь на говно, это я тебе обещаю! Я-то уж точно на говно не пойду! И Чистюля на говно не пойдет! Да, Чистюля? Зачем вообще салагу надо было гнать в воду?

— Мне, что ли, лезть? — вздохнул Гром. — И так эти салаги охамели вконец! Что, не помнишь, как Микрон ногу засунул в гладильный станок, лишь бы попасть в госпиталь? Уроды! А нас за них дерут, как котят. Этот тоже, я уверен, сам полез в глубину. Думал, может, отхватит акула ногу, и все — комиссия. А она с головы начала. Погоди-ка! — Гром радостно заглянул мне за спину. — Это у тебя салаги, что ли?

— Ну, — неохотно ответил я.

— Дай одного! А то Пучеглазый мне яйца выкрутит, если я без пробы вернусь.

— Сам лезь в воду! — сурово ответил я. — Не будет тебе больше салаг. Три дня точно не будет. Потом, если останутся от погрузки, я тебе одного дам. Но беречь его будешь, как самого себя!

— Буду, буду! — подобострастно заверещал Гром.

— Акулу разделайте, не бросайте, — добавил Пас. — Хорошая еда.

Мы двинулись дальше — салаги позади меня шли на негнущихся ногах. Вообще сценарий с акулой убойный. Сколько ему лет? Ну, десять точно, с гарантией. А работает! При минимальном, между прочим, актерском мастерстве. С него всегда и начинают. А вторым блюдом дают погрузку.

Я провел салаг через пальмовую рощицу до топливного ангара. Там кипела работа — охотники перегружали с гравилета на кар водородные баллоны. Когда мы подошли ближе, цепь с борта сорвалась и баллоны рухнули на песок. Раздался сдавленный крик, но ребята как ни в чем не бывало закрепили цепь и продолжили погрузку. Я провел салаг так, чтобы они с нужного ракурса увидели, как из-под баллонов торчат дергающиеся ноги придавленного. Ни я, ни Пас не удостоили происшествие комментария, словно такое здесь было в порядке вещей, но строй салаг дрогнул. Они пихали друг друга локтями, затравленно перешептывались и косились в сторону груды упавших баллонов.

Мы еще побродили по острову с пополнением, но им было не до красот. Даже белоснежный мост до материка не очень их впечатлил — они думали только о своей пропащей судьбе. Наконец я довел их до штаба и передал посыльному.

— Обработаны, — шепнул я ему на ухо и подмигнул.

— Значит, на ужин суп из акульего плавника? — ухмыльнулся посыльный.

— Ага. Ты Рипли не видел?

— С утра в бунгало.

— Ладно. Тащи службу, охотник! Избавившись от салаг, мы с Пасом направились к камбузу — близилось время обеда. За ангаром я заметил Чопа, он отмывался от бутафорской крови, а Гром сидел на ящиках и курил канабис. Я не выдержал и направился в сторону злосчастного бунгало, Пас семенил позади меня. Проходя через пальмовую рощу, мы услышали мерное урчание двигателя.

— С футбольного поля звук, — прислушался Пас.

— Молчунья не сдается, — улыбнулся я и свернул с тропы.

Сбежав с небольшого уклона, мы увидели старый асфальтоукладчик, окутанный клубами выхлопного пара. Стояла эта техника здесь давно, наверняка с того самого дня, когда один из первых командиров базы приказал заасфальтировать вокруг поля беговую дорожку. Капот асфальтоукладчика был распахнут, из-под него виднелись упругие ягодицы и ноги Молчуньи.

Я подошел и тихонько шлепнул ее по заднице. Пас тактично отвернулся.

“Привет”, — жестом показала Молчунья, высунувшись из-под капота.

“Решила оживить динозавра? ” — Я дотянулся до ее щеки и вытер потек масла.

“А чего он тут стоит? Совсем заржавел. Хороший мотор, немецкий. Хочу попробовать зашлифовать коллектор и смастерить лепестковый клапан”.

“Зачем? ” — удивился я.

“Проверить, как это отразится на мощности. Если получится, можно и на „Ксюше“ провернуть такой фокус. А вы куда?”

“Хотим Рипли пригласить на рыбалку”.

“Меня возьмете? ”

“Спрашиваешь! Если ты готова променять мотор на нашу компанию”.

“В катере тоже есть мотор”, — рассмеялась она.

“Тогда ладно. Встретимся на обеде”.

Я махнул Пасу, мы добрались до пальмовой рощи и направились к расположенному на мысе бунгало. Когда-то мне казалось странным, что на острове с боевой базой разрешили устроить кабак. Но потом стало ясно, что никакой угрозы боеспособности заведение не представляет, поскольку цены хозяин установил запредельные. По праздникам, правда, тут закатывали мероприятия, но на частое