Боло! - Дэвид Вебер

той же степени, что и мельконианское, привело к катастрофе, поскольку и у Конкордата, и у Империи были традиции победы. Оба проигрывали сражения, но ни один из них никогда не проигрывал войну, и в глубине души ни один из них не верил, что может проиграть. Хуже того, разведка Конкордата знала, что Мелкон не может сравниться с человеческими технологиями, и это делало их высокомерными. По любым рациональным прикидкам шансов, преимущество людей в оборудовании должно было быть решающим, если Конкордат правильно сосчитал. Однако эдикт о запрете контактов достиг, по крайней мере, одной из своих целей, ведь Империя была более чем в два раза больше, чем полагали в Конкордате… а ее флот был в четыре раза больше.

Итак, обе стороны катились в пропасть — сначала медленно, шаг за шагом, но со все возрастающей скоростью. Адмиралы и генералы предвидели это и предупредили своих начальников, что все их планы и расчеты основаны на предположениях, которые не могут быть подтверждены. Однако, даже когда они выпустили свое предупреждение, они сами в него по-настоящему не верили, ибо как могли столько лет слежки, столько десятилетий анализа, столько столетий компьютерного моделирования — все было ошибочным? Древнее клише обработки данных “GIGO”[7] было забыто даже теми, кто продолжал придерживаться его на словах, а Империя и Конкордат одинаково уверенно подходили к принятию окончательных решений в рамках своих масштабных, кропотливых, мучительно честных — и абсолютно неверных — анализов.

Никто так и не узнал наверняка, кто на самом деле произвел первый выстрел в системе Треллис. Потери в последовавшем сражении были тяжелыми с обеих сторон, и каждый флот доложил своему начальству — честно, исходя из своих данных, — что противник атаковал его. Не то чтобы это имело значение в конечном счете. Все, что имело значение, что выстрел был… и что обе стороны внезапно осознали ужасающий масштаб своих ошибок. Конкордат сокрушил пограничные флоты Империи с презрительной легкостью, только чтобы обнаружить, что это были всего лишь пограничные флоты, легкие силы, развернутые для прикрытия истинной, тяжеловесной мощи Имперского Флота, а Империя, потрясенная фактическим превосходством военных машин Человечества, запаниковала. Сам Император постановил, что его флот должен стремиться к немедленной и сокрушительной победе, заставляя врага подчиняться любой ценой и любыми необходимыми средствами, включая тактику террора. Империя была не одинока в своей панике, поскольку внезапное раскрытие размеров имперского флота вкупе с тактикой “все или ничего”, которую он принял с самого начала, вызвало такое же отчаяние в руководстве Конкордата.

И вот то, что могло быть не более чем пограничным инцидентом, превратилось в нечто более ужасное, чем галактика когда-либо могла себе представить. Конкордат так и не создал достаточного количества своего превосходного оружия, чтобы одержать полную победу над Мелконом, но он произвел более чем достаточно, чтобы помешать Империи победить его. И если глубокие удары Конкордата мешали Империи мобилизовать все свои резервы против человеческих миров, они не смогли помешать мельконианскому флоту достичь численного превосходства, достаточного для компенсации его индивидуального технического отставания. Война бушевала на протяжении световых столетий, и каждое столкновение было страшнее предыдущего, поскольку две самые могущественные армии в истории галактики нападали друг на друга, каждая из них была уверена, что агрессором является другая, и каждая была убеждена, что у них есть только один выход — победа или уничтожение. Отчаяние открыло дверь безумию, и плановое исследование, известное как “Дело Рагнарека“, превратилось в нечто совершенно иное. Возможно, мелькониане провели аналогичное исследование — судя по их действиям, они это сделали, — но никто никогда не узнает, поскольку мельконианских записей, если таковые вообще имелись, больше не существует.

Однако записи людей существуют, и они не допускают самообмана. Операция “Рагнарек” была начата только после того, как в результате мельконианского “показательного удара” по Нью-Вермонту погибли все до одного миллиард жителей планеты, но это была тщательно спланированная стратегия, разработанная по меньшей мере двенадцатью стандартными годами ранее. Операция началась по приказу Сената Конкордата… и закончилась через тридцать с лишним стандартных лет спустя, по приказу одному Богу известно каких фрагментов местной власти.

Сохранилось мало записей о последних битвах Рагнарека, потому что в слишком многих случаях выживших не было… ни с одной из сторон. Ужасные ошибки дипломатов, неверно оценивших собственную значимость и волю противника к борьбе, аналитики разведки, которые недооценивали способность своих противников воевать, а также императоры и президенты, которые в конечном счете искали “простые” решения своих проблем, и привели к Последней Войне, но именно солдаты завершили ее. Ведь именно солдаты всегда заканчивали войны — сражались в них, умирали в них, прокладывали себе путь через них, и отчаянно пытались выжить — в этом отношении Последняя война ничем не отличалась от любой другой.

И все же в одном она отличалась. На этот раз солдаты не просто закончили войну, на этот раз война покончила и с ними.

— Кеннет Р. Клири, доктор философии. Из предисловия к книге “Операция Рагнарек: В бездну” Книги Цербера, Арарат, 4056

1

Смерть пришла на планету Ишарк на девяносто восьмом году Последней Войны и на тридцать втором году операции “Рагнарек”. Она пришла на борту уцелевших кораблей XLIII Республиканского Корпуса, который когда-то был XLIII Корпусом Звездного Союза, а до этого XLIII Корпусом Конфедерации, который когда-то был Конкордатом Человечества. Но как бы ни называлось правительство, корабли оставались теми же самыми, потому что уже некому было строить новые. Больше некому было ничего строить, потому что Мельконианская империя и ее союзники, а также Конкордат и его союзники убивали друг друга.

Адмирал Эвелин Тревор командовала эскортом XLIII Корпуса со своего флагманского тяжелого крейсера. Тревор была лейтенант-коммандером, когда XLIII-й только отправился в путь, эскорт возглавляли не менее десяти супердредноутов класса “Терра” и восемь авианосцев класса “Виктори”, но те времена прошли. Теперь RNS Микума вела свой эскорт в яростную атаку против космических защитников Ишарка — потрепанных остатков трех мельконианских оперативных групп, которые собрались здесь, потому что Ишарк был последней планетой, которую осталось защищать. Они превосходили корабли Тревор численностью вчетверо, но то была разношерстная сила, а то, что команда Тревор потеряла в тоннаже, она приобрела в опыте… и жестокости. Ишарк был последним миром в их списке, и он виднелся за облаком приманок, лучше чем все, что было у защитников.

У обоих командиров не будет завтрашнего дня… и даже если бы он и был, они, скорее всего, отвернулись бы от него. Человеческая и мельконианская расы причинили друг другу слишком жестокую боль,