Господин Орлов - Redstone

показались вечностью. Мозг лихорадочно просчитывал варианты. Что это могло быть? Станция Предтеч? Потерпевший крушение корабль? Склад оружия? Маяк? Каждый вариант порождал сотни новых вопросов.

На следующий день после прибытия в Новый Петербург наша экспедиция на трех тяжелых шестиколесных марсоходах «Витязь» отправилась к Долинам Маринер. Путь по безжизненной красной пустыне под огромным, блеклым солнцем был сюрреалистичен. Тишину нарушал лишь хруст песка под колесами.

Мы прибыли на место. Огромный каньон, шрам на лице планеты. На краю пропасти нас ждал оцепивший периметр отряд роботов-охранников. Мы облачились в легкие скафандры и начали спуск в расщелину на антигравитационных платформах.

Часть VI. Каньон Откровения

Внизу было темно и холодно. Лучи наших прожекторов выхватывали из мрака древние скальные породы. Мы шли вглубь узкого разлома около километра. И затем мы увидели его.

Находка занимала огромную пещеру, в которую обрушилась стена каньона. Это не был корабль или здание. Это была… структура. Идеальный черный монолит высотой в пятьдесят метров, стоящий точно по центру пещеры. Его поверхность не отражала свет. Она его поглощала. Она была гладкой, без единого шва или стыка. Геометрия объекта была странной, тревожащей — углы казались то острыми, то тупыми, в зависимости от того, как на них смотреть. Она словно вибрировала на грани восприятия.

От монолита исходил низкий, едва уловимый гул, который чувствовался не ушами, а всем телом. И магия… фоновая мана вокруг объекта вела себя странно, она словно закручивалась в спирали, втягиваясь внутрь черной структуры.

Мои дети и валькирии замерли, пораженные. Я медленно подошел ближе. Мои сенсоры, как магические, так и технологические, сходили с ума, выдавая противоречивые данные. Материал не имел аналогов. Возраст… по распаду реликтовых частиц в окружающей породе, ему было не меньше пятидесяти тысяч лет.

Это переворачивало все. Всю картину мира, которую я так тщательно выстраивал. Вся моя экспансия, все мои планы были основаны на предположении, что Солнечная система — это наш пустой, тихий дом. Что мы одни.

Это доказательство обратного стояло передо мной. Молчаливое, древнее, непостижимое. И оно было здесь, на Марсе, на нашем заднем дворе.

Иван, мой сын, мой боевой маг, подошел ко мне. Его лицо в свете нашлемного фонаря было бледным.

— Отец… что это? Кто это?

Я долго молчал, глядя на черный монолит. На эту молчаливую весть из глубин космоса и времени. Затем я повернулся к сыну.

— Я не знаю, кто. Но я знаю одно.

Я обвел взглядом замерших бойцов, своих детей, а затем снова посмотрел на непостижимый артефакт.

— Это значит, что мы не одни в этой галактике.

Я сделал паузу, и мои слова прозвучали в наступившей тишине как приговор старой эпохе и начало новой.

— Что теперь будет, отец? — тихо спросил Михаил, его голос дрогнул.

Я положил руку ему на плечо и посмотрел в темноту каньона, словно пытаясь заглянуть в бездну космоса, скрывающую неведомых творцов этого монолита.

— Теперь, сын мой, нам придется готовиться. Готовиться по-настоящему. Потому что наш мир только что стал гораздо больше, и гораздо опаснее. И следующая угроза может прийти не из земных дворцов, а из безмолвной тьмы между звездами.