Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Видимо новость о смерти Айна Гора разошлась быстрее, чем мы вообще вернулись обратно, — заметил Эйнен.

Хаджар молча кивнул. Видимо среди слуг дома Тарез существовал какой-то способ общения на расстоянии. Иначе как еще объяснить тот факт, что они всегда узнавали о смерти своих псов до того, как чисто физически могли бы получить новости.

Ну и, само собой, если о смерти узнавали одни ученики, то новость быстро переходила и к другим.

— Будь жаль её оставлять, — вздохнул Хаджар.

Они стояли перед своей избой, на строительство которой потратили целую ночь. К тому же еще и ловушки возвели вокруг холма. В итоге те так им и не понадобились. У учеников школы Святого Неба хватало ума, чтобы не воровать и не нападать на родной территории.

Испытать на себе гнев Мастеров, отвечавших за дисциплину, дураков не было.

— Мы в ней всего несколько ночей провели, — все тем же философским тоном возразил Эйнен. — К тому же, мой варварский друг, пристрастие к материальным благам не доводят адептов ни до чего хорошего.

— И без тебя знаю, — отмахнулся Хаджар. — Но могу же я хоть немного посокрушаться над потерей.

Эйнен улыбнулся и первым вошел в их временное, но теперь уже ставшее таким родным, жилище. Этой ночью, решив на время оставить тренировки, друзья позволили себе такую роскошь, как сон.

Будучи истинными адептами, чья физиология далеко ушла от смертной, они вообще практически не нуждались во сне. Для Небесного Солдата было в порядке вещей не спать по несколько месяцев, а затем восстановить силы разума простой, часовой дремой. Но, все же, психологический отдых никто не отменял.

Да, опытные воины, Хаджар и Эйнен, могли выдержать многое, но события последних дней нанесли по их сознанию сильный удар. Так что сон выглядел не такой уж и плохой идеей.

Помимо тренировок в саморазвитии столь же важен, а порой, даже больше чем сами тренировки, хороший отдых. Без него организм или, что даже хуже, разум могут подвести в самый неподходящий момент.

Проведя ночь в сладостном мире сна без сновидений, друзья проснулись на утро и, умывшись в бадье с дождевой водой, поспешили к Башне Сокровищ. Вплоть с момента первого посещения (сразу после экзамена) они так ни разу её и не навестили.

Народа в Башне, в отличии от Зала Славы, было намного меньше. Никакой очереди или толкучки на входе. В качестве хранителя, дворника и заодно и одного из древнейших конструктов школы выступал все тот же старик-голем.

Он, спокойно взирая на бродящих туда-сюда учеников, мел двор башни и тихонько себе что-то насвистывал.

— Достопочтенный Хранитель! — хором поприветствовали и отсалютовали друзья.

Старик поднял взгляд. Сперва его глаза показались Хаджару мутными и неживыми, но уже через пару мгновений они приобрели более человеческий вид.

— Эйнен с островов и Хаджар Дархан, — улыбнулся старик и ответил тем же салютом. — Я предполагал, что вы придете раньше.

— Предполагали? — спросил Эйнен.

— Раньше? — едва было не возмутился Хаджар.

Голем, не откладывая уборки и без того идеально чистой каменной площадки, указал на башню за своей спиной.

— Я являюсь Хранителем уже так долго, что мне кажется жуткой глупостью любовь людей к составлению из звезд созвездий — слишком уж часто гаснут одни и загораются другие, — после этих слов друзья переглянулись и одновременно сглотнули. Несмотря ни на что, каждый раз, когда они натыкались на древнее создание, они чувствовали некий трепет. — Я повидал бесчисленное количество учеников. Одаренных и бездарностей. Достойных и бесчестных. Великих и незаметных. Так что мне не составляет труда выделить из тьмы скуки несколько огоньков, которые могут раздуть пламя. Вы — такие огоньки. И это не похвала, а лишь констатация факта.

— Спасибо, достопочтенный Хранитель, — кивнули друзья и слово взял Хаджар. — Мы пришли получить право на экзамен в ранг полноправных учеников.

— Разумеется, — кивнул Хранитель

Друзья уже собирались пройти внутрь, как путь им перегородил простецкий веник. Черенок и примотанные к нему конопляной веревкой прутья. Вот только Хаджар сомневался, что удар таким “веником” пережил бы не то что — Первобытный Гигант, а Наставник Макин.

— Сегодня вам не стоит входить в башню, — уклончиво протянул старик. — Многие соблазны порождают ложную нерешительность и ставят обманчивые цели.

Фраза будто громом поразила Хаджара. Он чувствовал, что в ней содержится глубокая мудрость, пронесенная големом сквозь вереницу далеких эпох.

— Держите, — старик протянул два свитка. На каждом — волшебная печать в виде светящегося иероглифа.

Руки друзей не дрогнули. Еще раз отсалютовав, они приняли свитки. В эту же секунду с их жетонов исчезли соответствующие суммы в семь с половиной тысяч очков Славы.

— Наставник Жан прибудет к залу Славы через несколько часов, — каким-то чужим голосом произнес старик… хотя, судя по каменному взгляду, уже — голем. — Он проинструктирует вас о том, как проходит переводной экзамен. Да прибудет с вами Свет Элоры.

Голем развернулся и, показывая, что разговор окончен, отправился мести дальнюю часть двора.

— Свет Элоры? — переспросил Хаджар.

Эйнен ответил не сразу.

— Я уже где-то слышал это имя, но не могу вспомнить — где именно.

Хаджар посмотрел в спину метущего двор старика. Почему-то ему казалось, что тот не даром вспомнил древнее пожелание…

Глава 484

Несколько часов ожидания, о которых говорил Хранитель, растянулись на пол дня. Наверняка у Наставников имелись свои дела, куда более важные, нежели пусть и редкое событие, но касающееся учеников внешнего круга.

Друзья же, будучи умудренными жизненным опытом, богатым на лишения и трудности, времени даром не теряли.

— Экзамен двух учеников внешнего круга! — на манер настоящего зазывалы, кричал Хаджар. — Победив двух самых могущественных учеников внешнего круга, эи двое не успокоились! Они выжили в битве с Первобытным Гигантом и столкновении с учениками школ Талой Воды и Быстрой Мечты!

Толпа народа, волнами морского прибоя наступая и откатываясь от Зала Славы, неизбежно попадала в сети ушлых товарищей. Поскольку абсолютное большинство составляли ученики внешнего круга, которые просто не могли не слышать о двух “монстрах”, то, разумеется, они мигом, заинтересовывались услышанным, подходили ближе.

— И теперь